И приступили к Иисусу фарисеи и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею? Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает. Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею? Он говорит им: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так; но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует. Говорят Ему ученики Его: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться. Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано, ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит.
Фарисеи спрашивают Господа: «Позволительно ли человеку разводиться с женой своей?» Они спрашивают, искушая Его, – а не для того, чтобы научиться от Него. Если Он выступит против развода, они постараются настроить против Него народ, который ревниво отнесется к попыткам ограничить его свободу. Они скажут, что Он – противник Закона Моисеева, позволявшего им развод. Их вопрос: «По всякой ли причине позволительно разводиться?» Не только по причине супружеской неверности, но по всякой причине, которую человек найдет достаточным основанием для развода? Хотя они хотят искусить Господа, Он дает им простой и ясный ответ: если муж и жена волей Божией соединены в таинственнейший и теснейший союз, они не могут легко и по всякому поводу расходиться.
Господь обращает внимание фарисеев на то, что они знают из Писания. Он хочет возвратить их к самому началу, к Божественному замыслу творения. В начале, говорит Он, Бог сотворил Адама и Еву, мужчину и женщину. С неизбежностью, самими обстоятельствами творения, Адам и Ева были созданы друг для друга и ни для кого другого. Их союз был полным и неразрушимым. И они, говорит Христос, являют образ и символ всех будущих браков. Все, вступившие в брак, – продолжение Адама и Евы, и их союз должен быть столь же сокровенно неразделимым.
Мысль Спасителя ясна. В случае Адама и Евы развод был не только нежелательным, он был совершенно невозможным – по той простой причине, что не было больше никого, с кем они могли бы вступить в брак. Ева была взята из ребра Адамова, и отделить ее от себя было как отделить часть себя. Так Христос утверждает принцип, что всякий развод есть грех. «Посему оставит человек отца и мать». Отношения между мужем и женой теснее, чем между родителями и детьми. Если отношения между родителями и детьми не могут быть с легкостью разорваны, тем более – брачные отношения. Может ли ребенок оставить своих родителей, или родители – своих детей по всякой причине, по любой причине? Нет, ни за что, это означало бы конец человеческого рода.
«И будут двое одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть». Брак – это одна жизнь на двоих. Он дается не для того, чтобы два человека делали только что-то одно вместе, но чтобы они делали вместе все. Идеал брака – чтобы два человека обрели свою полноту, соединив свои жизни вместе. Не напрасно говорит муж о жене и жена о муже: «моя половина». Это союз двух личностей, дополняющих друг друга. Потому чтобы брак был счастливым, надо чтобы супруги всегда думали больше друг о друге, чем о себе. Себялюбие убивает все личные отношения, и нигде это так не видно, как в браке. Подлинное основание брака – любовь, но не та только естественная, которая может тускнеть, а та, от Христа Бога принятая в таинстве, благодаря которой, забывая себя, мы обретаем себя, и, теряя себя, мы становимся самими собой.
«Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает». Муж и жена соединены Божиим соединением. Сам Бог установил этот союз. Хотя брак существует не только в Церкви, но среди всех людей, подлинное бракосочетание совершается там, где оно освящается словом Божиим и молитвой. В будущем это станет таинством Церкви. Муж и жена, соединенные Богом, не должны быть разлучены людьми. «Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею?» – в случае, когда он хочет освободиться от нее. Господь дает обоснование против развода, ссылаясь на Писание. Они же хотят оправдать развод Писанием. Кажущиеся противоречия в слове Божием – камень преткновения для людей с развращенным умом. Они называют позволение Моисея заповедью, потому что для живущих по плоти дай палец – они руку откусят. Христос объясняет им, почему Моисей вынужден был в исключительных случаях допустить развод: «по жестокосердию вашему, а сначала не было так». Ожесточение иудеев против Бога и жестокосердие их в отношениях с другими людьми, в особенности против собственных жен, хорошо известно из Писания. Лучше развод, чем ненависть, доходящая до смертоубийства. Закон Моисея должен был считаться с жестокосердием людей, а благая весть Христова исцеляет его. Закон дает познание греха, а благодать Христова – победу над ним.
«Но Я говорю вам, – говорит Христос, – кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует». Развод недопустим, потому что двое одна плоть. Но если жена допускает неверность, она становится одною плотью с прелюбодеем, и брачный союз перестает существовать. Во всех остальных случаях, говорит Господь, давая прямой ответ на вопрос фарисеев, развод беззаконен. Не было бы причин для развода, если бы супруги научились терпению и прощению – во взаимной любви. Если бы мужья любили своих жен, а жены повиновались своим мужьям и жили бы с ними как сонаследницы благодатной жизни.
«Говорят Ему ученики Его: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться». Поврежденное грехом естество не терпит ограничений. Но если брак – иго и крест, из этого не следует, что мы должны отвергать его. Когда этот крест дается нам, мы должны нести его с любовью, кротостью и терпением. И тогда развод будет самым ненужным и самым нежеланным, что только может быть на свете. Потому что нам дано будет узнать, почему Апостол говорит о браке: «Тайна сия велика есть».
Лучше не жениться? «Не все вмещают слово сие, – говорит Своим ученикам Христос, – но кому дано». Те, кто имеет от Бога этот дар, поступают лучше, если остаются одни. Умножение благодати лучше, чем умножение семьи, и общение с Отцом и Сыном и Святым Духом должно предпочитать всякому иному общению. Христос должен быть дороже для нас всего на свете. Но Он не позволяет, чтобы кто-то охуждал брак, ибо «не все вмещают слово сие». «Ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного». Даром благодати Христовой они отказались от брака ради Царства Небесного. Они исполнились святого равнодушия ко всем утешениям брачной жизни. Они – те, кто может это слово Господне вместить. Благодарение Богу, что в мире есть те, кто вольно принял на себя обеты целомудрия, воздержания, послушания, нищеты. Это путь – не для всех, но мир был бы намного беднее, если бы в нем не было тех, кто все оставляет ради любви ко Христу. Но призвание к монашеству должно быть дано от Бога. Ибо никто не может принять его, но только те, кому дано. Никто не может жить по заповедям Христовым без Христа. Но дары Божии различны. Этот путь должен быть избран ради Царства Небесного. Когда его предпочитают ради всецелого служения Богу, тогда он получает Божие благословение. Нет ничего лучшего для человека, чем уготовление своей души для Царства Небесного и хранения себя ради него.
Святой Церковью читается Евангелие от Марка. Глава 10, ст. 2 - 12.
2. Подошли фарисеи и спросили, искушая Его: позволительно ли разводиться мужу с женою?
3. Он сказал им в ответ: что заповедал вам Моисей?
4. Они сказали: Моисей позволил писать разводное письмо и разводиться.
5. Иисус сказал им в ответ: по жестокосердию вашему он написал вам сию заповедь.
6. В начале же создания, Бог мужчину и женщину сотворил их.
7. Посему оставит человек отца своего и мать
8. и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью; так что они уже не двое, но одна плоть.
9. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает.
10. В доме ученики Его опять спросили Его о том же.
11. Он сказал им: кто разведется с женою своею и женится на другой, тот прелюбодействует от нее;
12. и если жена разведется с мужем своим и выйдет за другого, прелюбодействует.
(Мк. 10, 2–12)
Каждый раз, когда фарисеи приступали к Иисусу Христу с каким-либо вопросом, они делали это не для того, чтобы научиться от Него, но чтобы искусить Господа, не скажет ли Он чего-нибудь противного закону, дабы можно было обвинить Его. Так и в этот раз они спросили, искушая Его: позволительно ли разводиться мужу с женою? (Мк. 10, 2).
Об этом был спор среди фарисеев и народа. Теоретически идеал иудейского брака не имел равного в тогдашнем мире. Но практика была совсем иной: по иудейскому закону женщина считалась вещью, у нее не было никаких прав, и она находилась в полной власти мужа, главы семьи. Мужчина мог развестись со своей женой почти на любом основании, женщина же могла потребовать развод лишь по нескольким причинам.
Фарисеи утверждали, что Моисей позволил писать разводное письмо и разводиться (Мк. 10, 4). Действительно, по закону Моисея (Втор. 24, 1) позволялось дать жене разводное письмо, если после брака «она не найдет благоволения в глазах мужа, потому что он находит в ней что-нибудь противное».
А что должна была значить эта фраза? В толковании этого предмета существовало два направления. Одни, следуя учению раввина Гиллела, говорили, что разводиться можно по всякой причине; другие, по учению раввина Шаммаи, утверждали, что развод допустим только по причине прелюбодеяния. Потому фарисеи и ждали, какое мнение выскажет Иисус Христос, чтобы возбудить против Него сторонников противоположного мнения. Господь ответил: по жестокосердию вашему он написал вам сию заповедь (Мк. 10, 5).
Борис Ильич Гладков объясняет эти слова следующим образом: «Моисей знал свой жестокосердный народ; он понимал, что запрещение отпускать жену, потерявшую благоволение мужа, вынудило бы евреев прибегать к другому средству избавляться от нелюбимых жен: женоубийств, поэтому он снисходительно смотрел на укоренившийся обычай и, не узаконивая развод вообще, ограничился лишь воспрещением вторично брать отпущенную жену, уже оскверненную другим».
Моисей позволил развод лишь по жестокосердию, вследствие того, что мужья мучили и истязали нелюбимых ими жен, то есть допустил меньшее зло ради избежания большего. Христос же восстанавливает первоначальный закон брака, утверждая его нерасторжимость.
Не делая никакого намека на различие мнения раввинов, Господь указывает на образ творения Богом мужа и жены и, раскрывая тем самым истинный смысл брака как богоустановленного учреждения, премудро разрешает искусительный вопрос.
Спаситель подразумевает, что брак по самой своей природе является нерушимым институтом, столь крепко соединяющим двух людей, что этот союз не может быть разрушен никакими человеческими законами и постановлениями. Он был убежден в том, что так заложено в строении всей вселенной, что брак предполагает абсолютное постоянство и единство.
Архиепископ Аверкий (Таушев) отмечает: «Бог сотворил одного мужчину и одну женщину: следовательно, в намерении Творца было, чтобы мужчина имел лишь одну жену и не оставлял бы ее. Эта связь супружеская ближе и теснее, чем кровная связь сына с отцом и матерью, которых он оставляет ради жены: два человека становятся, как один, по мыслям, чувствам, намерениям, действиям - они должны быть одним существом. А если они так соединены, по первоначальному Божественному установлению, то и не должны разлучаться».
Строки сегодняшнего евангельского чтения, дорогие братья и сестры, повествуют о том, что настоящей основой брака является любовь, преодолевающая гордость. Отсюда и складывается идеал брака как идеал отношений, в основе которых лежит смирение друг перед другом и понимание другого человека, потому что на это способна только любовь.
Другими словами, такой является настоящая Христова любовь, которая знает, что найдет себя в самозабвении, не ищет своего и, потеряв себя, обретает полноту. И только с помощью такой любви человек может постичь абсолютность истины и преобразиться в Божественном свете. Помогай нам в этом Господь!
Иеромонах Пимен (Шевченко)
Откуда, скажи мне, пришло ему на ум сказать это? Откуда узнал он будущее, и – то, что род человеческий размножится? Откуда известно ему стало, что будет совокупление между мужем и женой? Ведь оно произошло после падения; а до того люди жили в раю, как ангелы, не разжигались похотию, не распалялись и другими страстями, не обременялись нуждами телесными, но, будучи созданы вполне нетленными и бессмертными, не нуждались даже в прикрытии одеждою: «беста бо , – сказано, – оба нага, и не стыдястася» . Доколе не привзошел грех и преслушание, они были облечены вышнею славою, потому и не стыдились; после же нарушения заповеди привзошел и стыд, и сознание наготы. Так откуда же, скажи мне, пришло ему на мысль говорить это? Не явно ли, что он, будучи прежде преслушания причастен пророческой благодати, видел все это духовными очами? Изъясняюсь теперь об этом не без цели, но для того, чтобы вы и отсюда могли познать преизбыточествующую любовь, которую явил Бог человеку, даровав ему в самом начале жизнь ангельскую и излив на него бесчисленные благодеяния, а сверх всего другого, удостоив его и дара пророческого; и чтобы вы, увидя беспечность человека после стольких благодеяний, не слагали уже вины на Бога, но во всем винили бы самого человека. Он сам для себя был причиною всех зол, как вы после и узнаете, то есть, и лишения столь многих благ, и того осуждения, которому подвергся за преслушание.
Беседы на книгу Бытия. Беседа 15.
Не сказал просто: «соединится», но «прилепится» , означая этим самое тесное единение: «и будет два в плоть едину» .
Восемь слов на книгу Бытия. Слово шестое.
Свт. Амвросий Медиоланский
Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть
Если брак Адама и Евы есть великое таинство во Христе и Церкви, то как Ева была костью от костей и плотью от плоти мужа своего, так и мы, несомненно, суть члены тела Христова, кость от костей и плоть от плоти Его.
Послания.
Доброжелательство, появившись между лицами, принадлежащими к семейству, (от них), т. е. от детей, родителей, братьев, чрез посредство брачных уз, перешло (затем) в государственныя отношения (ambitum civitatum), и, выйдя из рая, наполнила (весь) мир. И Бог, вселяя в мужа и жену (взаимную) любовь (benevolentem affectum), сказал: «И станут одною плотью» и одним духом. Поэтому то Ева и доверилась змию: зная только о доброжелательстве, она и не помышляла, чтобы могло быть (еще и) зложелательство.
Об обязанностях священнослужителей. Книга I.
Свт. Игнатий Брянчанинов
Сего ради оставит человек отца своего и матерь и прилепится к жене своей, и будета два в плоть едину
Свт. Филарет (Дроздов)
Слова сии можно принимать или от лица Адама, предсказывающего естественное следствие сотворения жены, или от лица Моисея, показывающего начало супружества. Но Иисус Христос приписывает оные Богу (Мф. 19:5) . Сие довольно показывает их важность, чрез кого бы ни были они произнесены. Свойство супружеского союза объясняется сравнением его с естественным союзом между родителями и детьми и показывается, что первый неразрывнее последнего. Впрочем, оставление отца и матери и прилепление к жене относится к общежитию, но не простирается на любовь и благодарность детей к родителям. Отлучение от отца и матери приписывается мужу потому, что муж, а не жена, основывает дом и семейство, отдельное от родительского. Тесный союз супружества выражается еще с большею силою наименованием одной плоти . Точный разум сего первоначального и всеобщего закона о супружестве таков, что им исключается многоженство и своевольное расторжение брака, но не девство и целомудрие.
…В супружестве сотворенная жена сочетается с мужем в такой союз, по которому оба составляют плоть одну ; искупленные Иисусом Христом и верующие в Него также суть члены тела Его, от плоти Его, и от костей Его (Еф. 5:30) .
Толкование на Книгу Бытия.
Прп. Ефрем Сирин
Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть
Блаж. Августин
Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть
По моему разумению, сказанное вдобавок: Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей, и будут одна плоть , имеет тот исторический смысл, что так и происходит во всем роде человеческом. Но здесь заключено и пророчество, о котором вспоминает апостол, говоря: Посему оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви (Еф 5:31-32) .
О Книге Бытия против манихеев.
Квотвультдей Карфагенский
Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть
Иаков Афраат
Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть
Мы слышим из закона: Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть . Это великое и тайное пророчество. Кто покидает своего отца и матерь, когда берет себе жену? Вот каково значение этих слов: человек в своем изначальном состоянии любил и почитал Бога, своего Отца, и Святого Духа, свою Матерь. Он не знал никакой другой любви. Для того чтобы взять жену, человек покидает своих Мать и Отца, о которых сказано выше. И этим ум его обращен к миру. Его душа и разум отпадают от Бога и влекутся в этот мир, которым он восхищается и которым утешается, как женою юности своей (Притч 5:18) . Любовь к жене отлична от любви к отцу и матери. Писание добавляет: и будут одна плоть . Это правда, что некоторые люди становятся одной плотью и душою с их женами, и их умы и мысли отдаляются от отцов и матерей. Так что тот, кто никогда не вступает в брак и остается один, имеет один дух и ум со своим Отцом.
Доказательства.
Лопухин А.П.
Потому оставит человек отца своего и мать свою
Едва ли можно приписывать эти слова Адаму, поскольку он, не зная, в качестве родоначальника всего человечества, никаких родителей, не имел ни нужды, ни даже самой возможности говорить о них. В виду этого, с большим правом следует приписать их или Моисею, как законодателю брачного союза у евреев (Исх. 21:1-11 ; Втор. 21:11-17 , 24:1-5) и автору книги Бытия, или же, что еще лучше, основываясь на словах Иисуса Христа (Мф. 19:5) – самому Богу, освятившему этим таинство брачного союза и давшему ему основоположение на будущее время. Заключенная в этих словах мысль, с одной стороны, удостоверяет богоучрежденность брака, с другой - провозглашает два основных его закона – единство и нерасторжимость, как толкует и само Священное Писание (Мф. 19:4-5 ; Мал. 2:14-15 ; 1 Кор. 6:16 ; Еф. 5:31 и др.).
и прилепится к Жене своей; и будут (два) одна плоть
Слово «прилепится » по еврейски выражено глаголом дабак, означающим поглощаться, ассимилироваться, уподобляться (Втор. 10:20 ; 3 Цар. 11:2) , и, следовательно, указывает не столько на физическую связь между супругами, сколько на духовное объединение их интересов, настолько тесное, что они должны представлять собой уже не две особых, а как бы одну общую личность. Этот тесный духовно-нравственный союз супругов, как в Священном Писании, так и у отцов Церкви служит образом союза Христа с Церковью (Еф. 5:30-31 ; Иоанн Златоуст, Августин и др.).
Тайна пола в православной традиции.
Беседа с диаконом Андреем КУРАЕВЫМ
Мне кажется, что Бог создал мужчину и женщину, чтобы они стали мамой и папой. Вы подумаете, какая я еще маленькая. И сейчас, в свои 19 лет, пока мама не поцелует меня, я не могу уснуть.
Так повелось с детства. Даже после того как мои родители разошлись (мне было тогда года 4), папа приходил каждый вечер домой, чтобы поцеловать меня, иначе я не засыпала. Когда мама забирала меня вечером из детского сада (часто самой последней), я чувствовала себя счастливой: она держала меня за руку и слушала последние мои новости. Мы шли домой, несмотря на угрозы вредных воспитательниц, что когда-нибудь я останусь в интернате. Но я знала, что у мамы много работ, и с нетерпением ждала ее прихода.
А пару раз меня забирал папа. Это было настоящее событие в моей жизни. Тогда все на свете (друзья и подруги, нянечки и воспитательницы, и просто прохожие) должны были узнать, что мой папа – самый лучший человек. Увидев его, я бежала ему навстречу с радостным "Папа!".
Первые мои детские кошмары были связаны с мыслью о возможной смерти родителей. Самым страшным для меня была разлука с ними, а тем более вечная (так мне объясняли смерть). Ночами я плакала в подушку, ведь я не могла поверить, что они могут уйти и не вернуться. Но однажды я поняла, что взрослые что-то перепутали и таких расставаний "навсегда" не бывает... С тех пор я стала думать о Боге.
Я любила их больше всех и не задумывалась, за что и почему. Наверное, Бог сотворил мужчину и женщину, чтобы в мире родилась любовь.
Елена, 19 лет
Корр.: Отец Андрей, почему Церковь так несправедлива к женщине? Ей нельзя быть священником, ей нужно постоянно носить платок, бояться мужа и т.д. Почему она занимает такое подчиненное положение?
О.А.: Лозунги о несправедливости рождаются как? Сначала человеку внушают, что у него есть права, о существовании которых он и не подразумевал, а потом заявляют, что этих прав ты лишен. Жил себе человек спокойно без всякого CD-рома, вдруг говорят, что каждый порядочный человек имеет CD-ром, а тебя этот коммунистический, воровской режим лишил права на пользование CD-ромом. Человек, который доселе даже не знал, что это такое, начинает смысл своей жизни видеть в борьбе за обладание CD-ромом. Вот так же и здесь.
Кроме того, важно уметь различать – где действительно права и их нарушение, а где нечто иное. Да и сущность человека совсем не сводится к борьбе за свои права или к реализации этих прав. Помимо того, что у человека есть права, в его жизни имеет место еще и служение.
Так вот священник – это священнослужитель. Это не человек, который обладает правами священника, напротив, он несет послушание священника, служит...
Если рассуждать дальше о "дискриминации" женщины в Церкви, то, в принципе, можно отыскать нечто, что выглядит как дискриминация женщины – на уровне книг (т.е. слов о женщинах в аскетических руководствах для монахов) и некоторых приходских привычек. И здесь надо помнить, что общая особенность всей традиционной литературы во всех культурах, во всех странах, во всех веках – это то, что литература (как и политика, и культура) всегда была мужской. До нас почти не дошло свидетельств о богословской духовной жизни женщин-христианок. Отдельные изречения так называемых амм (вот у нас мама, а в Египте амма; авва – отец, амма – мать). Мы знаем всего несколько их удивительных изречений. В основном же, конечно, церковная литература прошлого – это литература мужская.
Только сейчас, уже на наших глазах рождается православная женская богословская мысль. Она уже отмечена замечательными именами: Татьяна Горичева в Париже, Олеся Николаева и Ирина Силуянова в Москве. Замечательные православные философы: Пиама Гайденко, Рената Гальцева. Есть интересные и яркие имена. Но это нечто совершенно новое. Хотя Церковь ничего против их творчества не имеет: книги Силуяновой и Николаевой издает Троице-Сергиева Лавра. Самый консервативный мужской монастырь, но именно он в данном случае проявляет вполне похвальный модернизм.
А традиционная монашеская литература – мужская – естественно, писалась "для своих": старец обращается к своим послушникам, при этом ему хорошо известно, что у этих послушников есть фундаментальный половой инстинкт, они не евнухи. Естественно, что этот инстинкт, у большинства из них ориентирован в нормальную сторону – на девушек. Поэтому старец и говорит: смотрите, уклоняйтесь от общения с молодыми девицами, чтобы не было повода никаким искушениям, мыслям и т.д.
Одним словом, вполне понятные принципы аскетики. Кстати сказать, общие для всех религий, где есть аскетическая традиция (в буддизме, например, похожие правила есть).
Корр.: Вы хотите сказать, что и здесь нет никакой дискриминации?
О.А.: Конечно. Более того, если бы до нас дошли письма, написанные старицами женских монастырей, там тоже самое было бы сказано по поводу юношей: избегайте встреч с юношами, чтобы их образ не носить в себе, не встречайтесь и не беседуйте с ними и т.д. Здесь речь идет не о том, что женщина хуже мужчины (или наоборот), а о том, что у нормального человека всегда есть эротический интерес к противоположному полу. И если задача монашества состоит в том, чтобы взять под контроль этот инстинкт – не отсечь его, а преобразить, в любовь ко Христу – то соответственно в женских монастырях будут говорить: будьте осторожны при общении с юношами; а в мужских – будьте осторожны при общении с девушками.
Повторяю, именно в силу того, что литература была мужская, "мужскоязычная", создалось впечатление, что Церковь против женщин как таковых что-то имеет. На самом же деле просто есть некоторые элементарные правила аскетики.
Ну и наконец, есть еще некоторые, уже чисто приходские особенности, и они в большинстве своем заимствованы из язычества. Сегодня почему-то модно говорить, что христианство унизило женщину, а язычество, наоборот, превозносит. Чтобы посмотреть, так это или нет, проведем небольшой эксперимент. Вертикальный лист делим на две полосы. Правая и левая. Справа пишем "добро", "свет", слева – "зло", "тьма". Спрашивается, в какую часть следует написать "мужское", а в какую – "женское", если исходить из фольклора, сказок, языческой философии? Чтобы не гадать, вспомните даосский символ инь и ян, и все станет ясно: женское начало в большинстве нехристианских культур отождествляется с началом тьмы, разрушением, хаосом. Именно этому представлению и противостоит библейское повествование о сотворении человека, сотворении женщины.
Корр.: Каким образом – творением из ребра? Как любят шутить мужчины – из единственной кости, не содержащей мозга?
О.А.: Шутка эта, может, и остроумная, только вот к библейским смыслам прямого отношения не имеет. Если внимательно читать первые главы книги Бытия, то нельзя не обратить внимания на то, что мужчина создан из внешнего – из небытия, из молекул праха земного. Женщина же создана из внутреннего, из сокровенного, она взята от сердца (от ребра). Жена дана только в саду, и не раньше. Женщина – дитя сада. Мужчина создан вне сада, но женщина – именно райское создание.
Эти слова сегодня привычны для нас, поэтому мы не замечаем их странности. А ведь перед нами формула классического матриархата! Мужчина оставляет своих отца и мать и приходит к жене в дом. Во всех последующих культурах все было иначе: невеста оставляла дом родителей и приходила под крышу к мужу. Отголоски этого сохраняются до сих пор: если муж переселяется на квартиру к жене, это зачастую воспринимается как нечто ненормальное. Библия же изначально предполагает нечто совершенно противоположное. Но затем все это изменилось, в результате грехопадения.
Корр.: Каким образом?
О.А.: Грехопадение не имеет никакого значения для сферы пола в вульгарном смысле: оно не состояло в каком-то новом, вульгарном общении между Адамом и Евой, как это часто почему-то воспринимается. Церковь никогда ТАК не воспринимала драму грехопадения, нет в Библии на это никаких прямых указаний. Не в этом было их грехопадение, а прежде всего в том, что люди не поверили Творцу, нарушили ЕГО заповедь, свой с Ним договор.
Вместе с тем, грехопадение имело прямое влияние на отношения между полами. Мы видим как последствия грехопадения изменяют изначальный замысел Бога о человеке: "К мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобой", – говорит Бог жене. Итак, вначале предполагалось, что муж будет уходить к жене, а кончается тем, что теперь жена будет уходить к мужу. Что-то, значит, произошло в промежутке. А в промежутке было то, что жена была одна перед древом познания. Что там произошло – это долгий разговор и прямо к нашей теме не относящийся, но когда она вкусила все-таки этот плод, то вернулась к мужу своему и предложила ему соучаствовать в этой трапезе. Вот эта сцена вызывает некоторые вопросы. А почему жена захотела, чтобы муж стал соучастником ее проступка? Здесь есть два возможных толкования. Одно из них иудейское, раввинистическое, выдает глубокое знание женской психологии. Согласно этому толкованию, Ева почувствовала, что умирает. И тогда она подумала: "Как же так, вот я умру, а Адам останется жить, и Бог даст ему новую жену, и он будет с нею счастлив без меня! Да не будет этого!" Поэтому она решает отравить и Адама. Чтобы понять это раввинистическое сказание, нужно знать, что с раввинистической точки зрения Ева – это вторая жена Адама, не первая. Первая была Лилит. И Ева, согласно этой точке зрения, знала, что жена может быть другой – поэтому она идет на такой поступок.
Ну а с точки зрения Православия подробное толкование этого места дает Ефрем Сирин, святой, живший в IV веке. Он обращает внимание на то, что когда человек совершает очень серьезный грех, то он ощущает приступ радости – надо же, я смог, я переступил, я не такой, как прочие, и т.д. Такая леденящая эйфория – когда человек падает, первые секунды своего падения он воспринимает с восторгом... Ужас приходит потом. Так же и здесь. Ефрем Сирин предполагает, что когда Ева преступила заповедь, то она как раз почувствовала эту эйфорию, она почувствовала, что действительно совершилось, что случилось что-то с ней, она почувствовала себя богиней. И вот тогда она подошла к Адаму, чтобы показать ему свое новое качество: мол, видишь, я когда-то произошла из твоего ребрышка, а сейчас я богиня. К тебе возвращаюсь, я тебя буду учить жизни. В женщине пробуждается инстинкт власти, господства.
Именно этот грех, грех человеческих отношений, и врачует Бог – опять же важно заметить: не наказывает за преступление, а врачует, исцеляет появившуюся болезнь. И произойдет ровно наоборот: последними станут первые, а первыми – последние. Действительно, если мы принимаем толкование Ефрема Сирина, то библейский текст становится понятным. Дело в том, что Бог не дает бессмысленных наказаний. Запомните, что слово "наказание" несет двоякий смысл: наказание, как некая дисциплинарная акция, и наказание – наказ, как вразумление. Вот Господь как раз вразумляет. Он дает лекарство. Не мстит, но лечит. Если мы стоим в аптеке, где люди выписывают различные лекарства, то потому, что они покупают, мы можем понять, что у них болит. Точно так же и здесь: Господь прописывает лекарство, которое врачует отношения между мужем и женой. А эти отношения надо врачевать в смысле, кто первый, кто властвует – в этом месте еще раньше произошла трещинка. Господь эту трещинку выправляет в другую сторону. И очевидно, эта жажда господства появилась именно в женщине.
Корр.: А где мы видим, что мужу дается господство над женой?
О.А.: Ну, во-первых, строчки, которые я уже упоминал: о влечении к мужу и о том, что он будет господствовать над женой. Во-вторых, быть может, менее понятный факт – это факт наречения Адамом имени своей жене. Отныне она – Ева. Давайте задумаемся, а почему Адам раньше не дает имя жене. Ведь Библия повествует нам о том, как он нарекает всех животных. Почему имя жене не было дано сразу после этого? Именно потому, что дать имя – значит проявить верховенство. Но верховенство мужа над женой появляется только после греха. После того, как их Бог определяет их новые взаимоотношения. Муж не забыл дать имя жене, а просто не мог, точнее – не имел права. И поэтому наименование жены не просто последнее действие человека в Эдеме, но и первое событие, произошедшее уже после наказания людей Богом.
Корр.: И все же, как Церковь трактует «разность» мужчины и женщины? Почему были созданы двое и разные? И почему не сразу двое?
О.А.: Конечно, это можно по-разному толковать. Мне, например, довелось слышать толкование западноберлинских богословок-феминисток, что дескать, тот факт, что сначала создан Адам, а потом женщина означает, что целью творения Божия была женщина, а мужчина не более, чем полуфабрикат, использованный Богом для создания венца творения.
Но если все же читать библейский текст посерьезнее, то здесь перед нами рассказ не только о первой семье, но и о чем-то большем. Вообще, Библия представляет не столько хронику жизни первых людей, сколько икону – осмысление изначальных событий человеческой истории. Это не протокольная запись очевидца и современника, это рассказ о том, что должен знать о себе самом каждый человек.
В каждом из нас живет мужское и женское начало. В той главе Библии, которая описывает грехопадение, нет слов "Адам" или "Ева", там стоит "га Адам" – это человек как таковой, с определенным артиклем. Это не имя. И есть жена, у которой даже еще нет имени Ева. То есть мужское и женское начало, возможно даже в одном и том же женском существе (это, конечно, не гермафродиты исторических оккультных мифов).
Действительно в каждом человеке есть традиционно то, что считается мужским началом, и то, что считается женским. Разум и чувства. Адам – это такая разумная часть, такая рассудочность в человеческой душе, а с женственностью связывается соответственно чувства. Поэтому первичная основа человека – это "гомо сапиенс", существо разумное. И вторично мы уже облечены в чувства.
Самое же возвышенное толкование – это то, которое видит в семье образ Троицы. Единая природа – человеческая природа – у всех трех людей. Троичная любовь – это полное единство, согласие и в то же время единство в различности – вот оно должно быть и здесь, в семье.
Христианство – это религия плюрализма, не гегемонистическая. Многие индийские философы, например, говорят, что есть только "Единое" с большой буквы – "Непостижимое", "Непознаваемое", "Неизреченное", а все остальное только кажется. Поэтому если какая-то реальность отлична, не есть "Единое", то значит – это уже помрачение ума, какое-то осквернение, загрязнение.
Библейское повествование с самого начала утверждает, что мир имеет право быть разнообразным, что в мире быть не Богом – это не грех. Быть иным, чем Бог, – это не проклятье. Бог любуется разнообразием мира, любовью своей создает разнообразный мир, и этим разнообразием любуется. Точно так же и человек, он с самого начала остается разнообразным.
Корр.: Почему Церковь смотрит на брак как на Таинство? В чем его смысл? Почему любовь – искренняя, горячая, чистая – все же будет считаться грехом, если она не освящена церковным ритуалом?
О.А.: Таинством является любая семья. Так что здесь действительно двое в одну плоть сливаются, здесь есть действительно некое преодоление самозамкнутости и есть чудо зачатия, рождения и новой жизни. Таинство в смысле, в конечном счете, непостижимости.
Однако при этом в церковном смысле у слова "таинство" есть и иное значение: Таинство как особое действие Бога в мире. Особое действие именно Бога, и Церкви, через Церковь в мире. Поэтому Таинством является не только то, что происходит во время венчания, а вся жизнь этой семьи, вся ее жизнь есть Таинство брака. Кстати, не случайно в Церкви очень долгое время не было никаких специальных обрядов, связанных с браком – чин венчания появился позже. Просто супруги вместе приходили в храм, причащались, вместе исповедовались, вместе жили церковной жизнью: и в храме, и у себя дома. Они созидали как бы домашнюю церковь в своей семейной жизни.
Что касается жизни супругов вне брака, то здесь тоже слухи о церковном невежестве несколько преувеличены. Если это семья, которая живет вместе постоянно, семья, которая как-то декларировала свои отношения перед людьми, перед государственными органами, то Церковь никогда не осудит таких людей.
Церковь признает реальность всех браков, которые заключаются за ее пределами: Церковь признает и браки гражданские, и браки, которые заключены были в других религиях, и в христианских, и даже в нехристианских. Когда в 18 веке началась проповедь русских миссионеров среди калмыков и бурят – буддистских племен – крещение принимали часто целыми деревнями. Перед миссионерами встал вопрос: венчать или не венчать уже существующие семейные пары? Они обратились за ответом в Синод: "Как нам быть? Вот они крестились, взрослые люди, дети у них есть. Должны мы их венчать или нет?". Ответ Синода был: "Не надо. Уже муж и жена и перед Богом, и перед людьми". То есть Церковь такие браки признает.
Опять же к сожалению приходится говорить, что некоторые не в меру ревностные и не очень образованные священники сегодня говорят: "Знаешь ли, если ты с мужем не венчана, то значит ты живешь в полном блуде?". А чаще это говорят даже не священнослужители, а всезнающие приходские бабушки. Это совершенно не правильно, абсолютно не соответствует церковным традициям. Патриарх Алексий на встречах с духовенством постоянно подчеркивает, что так считать нельзя.
Более того – подумайте сами – если муж, скажем, человек неверующий, а священник требует от его верующей жены, чтобы она с ним обвенчалась. Что это значит? Что она будет постоянно капать ему на мозги: "Идем в храм, давай-давай венчаться". Он человек неверующий. Что же это получается? Церковь понуждает его лжесвидетельствовать. Неужели же это верный путь ко Христу? Соврать, прийти вот так на венчание? И неужели же люди из-за этого станут ближе к Христу? Так что, мне кажется, здесь очень полезно думать, а не просто поддаваться таким импульсам и эмоциям.
Если же речь идет о христианах, то для них просто странным будет неблагословленное сожительство, немолитвенное. Вообще, для христианина грешно, неправильно делать дело, если он не просил благословения, Божьей помощи. А тем более для такого важного, быть может самого важного дела, которое у него на земле есть – любовь и создание новой жизни.
Корр.: Да, но с другой стороны, тот же апостол Павел, к примеру, призывает "не искать жены", лучше "оставаться так", т.е. не жениться и не выходить замуж.
О.А.: Понимаете, здесь это – фундаментальная нравственная позиция. По-настоящему нравственное создание соблюдает определенную иерархию ценностей. Это не просто конфликт, осознание конфликтности добра и зла. Здесь речь идет о сопоставлении доброго и более доброго, высокого и еще более высокого.
Давайте немного отвлечемся и вспомним слова Христа: "Если кто не оставит отца своего и матерь свою, тот недостоин Меня". Эти слова сегодня вызывают очень много возмущения. Ваш Христос, ваше Евангелие проповедуют разрушение семьи, ненависть и так далее. И здесь я хотел бы вспомнить один эпизод, который знаком всем нам. В фильме "Семнадцать мгновений весны" русская пианистка Кэт оказывается перед выбором – или она должна пожертвовать своим новорожденным сынишкой, которого этот фашистский мерзавец морозит на подоконнике, или же предать Штирлица. Вот перед ней несколько долгов: долг материнский, совершенно понятно. Есть долг офицера – она офицер Советской Армии. Есть долг гражданский – она понимает, что очень-очень много жизней сейчас зависит от нее.
До конца эта сцена в фильме не разворачивается, но в принципе дается понять, что Кэт предпочитает все-таки пожертвовать скорее сыном (природным родством), но исполнить свой человеческий, гражданский долг. Обратите внимание: фильм был снят в советскую эпоху, но с огромной симпатией и пониманием смотрится и до сих пор, в совершенно иных условиях. И ни тогда, ни сегодня я не встречал ни разговоров, ни публикаций, которые бы возмущались: "А вы понимаете, что проповедует этот фильм – ради сталинизма жертвовать детьми! Пережиток тоталитарного сознания, никакого гуманизма", и так далее. Не было и нет таких возмущений. Что это означает? Что по сути у нашего народа, и церковного, и нецерковного, есть такое общепринятое понимание, согласие по этому поводу. И фильм настолько корректно, тактично сделан, по-человечески убедительно, что все согласились: "Да. Вот так наверное и надо было вести себя в этой ситуации".
Ну а теперь у меня вопрос: Если в таком выборе можно – нравственно допустимо, разрешается – пожертвовать ребенком ради Штирлица, почему же в случае выбора, нужды, нельзя сделать это ради Христа?
Понятное дело, что нельзя никакой текст понимать вне контекста. Библия – это книга очень семейная, в которой есть настоящий культ брака. Даже в Новом Завете, если у семьи нет детей, она считается проклятой. Это религиозная какая-то неудача произошла с этой семьей. И когда в этой книге мы встречаем: "Если кто не оставит отца своего и матерь свою", то нельзя понимать эти слова слишком буквально, как призыв к разрушению семьи. Очевидно о чем-то другом идет речь.
А речь идет о том, что человек должен решить, кто я прежде всего: "Я – сын своих родителей, и их отголосок, их плод, или я – нечто самостоятельное". И вот в случае, если требование природного родства, природной идентичности вступают в противоречие с самопознанием человека, с попыткой отыскать духовную самоидентичность, если здесь возникает противоречие и родители начинают кричать: "Как ты посмел, мерзавец, пойти в семинарию, когда твой дедушка в армии Буденного воевал, а я член КПСС с 50-го года!" Вот в таких случаях надо сказать: "Пап, я тебя очень люблю. Чтобы между нами все было хорошо, не убивай, пожалуйста, то чувство, ту любовь, которая во мне сейчас родилась сама по себе. Любовь ко Христу. А после этого, когда ты мою сферу не будешь трогать, мы с тобой найдем общий язык". И так по многим очень вопросам в Новом Завете воспитывается осознанная иерархия ценностей: "Все мне позволено, но не все полезно". Или: "Вот это хорошо, а это вот – лучше".
Так же следует понимать и слова апостола Павла. Он благословляет брак, но говорит: "Для тех горячих религиозных чувств, которые ищут чего-то большего, всецелого служения духовному возрастанию, всецелого служения людям ко Христу, для них тогда я благословил безбрачие". Но это "могущему вместить да вместит". Повторяю, здесь не выбор между "злом" – браком, и "добром" – безбрачием, а просто указание на разные возможные пути и высказывание апостолом своей точки зрения, о чем он, кстати сказать, прямо и говорит.
Корр.: Значит все-таки монашество оценивается выше семьи? И ни к чему тогда все эти разговоры о культе семьи, о Таинстве?
О.А.: В настольной книге священника – есть такой семитомник, пособие для пастырей – глава о монашестве начинается словами, смысл которых сводится к следующему: для тех, кто не способен понести тяготы семейной жизни, в Церкви существует монашеский путь. Вот и судите сами о том, что считается с церковной точки зрения большим подвигом!
Я знаю монахов, которые пошли путем монашества, потому что они на самом деле чувствовали такой религиозный порыв, что решали не размениваться больше ни на что другое. А в то же время я знаю монашествующих, которые избрали такой путь совершенно по другим основаниям. Например, один мой одноклассник в семинарии. Когда он подал прошение о постриге в монахи, я его спрашивал: "Почему ты так решил?". Он ответил: "Просто я знаю себя. Я слабый человек. Я не смогу одновременно служить и семье, и Церкви. А я действительно хочу служить Церкви. Поэтому для меня это более легкий путь. Я его выбираю, так как мне бы хотелось самое главное в жизни сделать".
И здесь очень важно помнить, что семейная жизнь – это не только медовый месяц. Было бы величайшим обманом, если бы люди думали, что они на всю жизнь смогут сохранить чувства первой влюбленности. Как правило, так не бывает. Поэтому должны быть какие-то иные, намного более глубокие отношения, чем просто романтические чувства первых дней.
А в конце концов это очень тяжело, потому что семья – это значит пустить какого-то другого человека в самую сердцевину своей жизни, жить уже не только ради себя, потерять какую-то автономию. В этом смысле любая серьезная любовь, тем более брак, сродни некоему самоубийству, когда человек перестает жить для себя и начинает жить для другого. Это все очень тяжело, очень болезненно. И здесь Церковь честна – поэтому она и говорит о том, что это путь по-своему мученический. И при венчании на головы молодых возлагаются мученические венцы. И поэтому Церковь, восхищаясь теми людьми, которые вступают в брак, поет им "Святые мученицы...".
Беседовал Владимир ЛЕГОЙДА
Интервью напечатано в журнале "Фома" № 7, 1999 год.
Резюме.
Мф. 19:5,6 «И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает».
Под словом «оставит » здесь подразумевается не оставление родителей без попечения и внимания, но создание новой отдельной от них семьи. Господь прямо осудил фарисеев, которые под лукавым предлогом заботы о храме нарушили заповедь Божию о почитании родителей и помощи им (Мк. 7:11-13).
О значении слов будут два одною плотью святитель Григорий Богослов пишет: «Связанные узами супружества заменяют друг другу и ноги, и руки, и слух. Супружество и малосильного делает вдвое сильным, доставляет великую радость. Общие заботы облегчают скорби. Общие радости для них восхитительнее. Для единодушных супругов богатство приятнее, а скудость переносится легче. У них одно питие из домашнего источника, из которого не вкушают посторонние. Составляя одну плоть, они имеют и одну душу » . Святитель Иоанн Златоуст христианскую семью называет малой церковью . Он говорит, что муж и жена подобны рукам и глазам. Когда рукам больно, то плачут глаза. Когда глаза плачут – руки утирают слёзы.
Отсюда можно понять и смысл предупреждения: что Бог сочетал, того человек да не разлучает . Распад семьи - это разрыв живого организма на части (отец, мать, дети). Поэтому издревле во всех народах брак рассматривался как дело священное и его разрыв осуждался.
Тем не менее, всегда были и остаются обстоятельства, при которых развод разрешается. В частности, в Русской Православной Церкви указываются следующие причины.
«В 1918 году Поместный Собор Русской Церкви в определении о поводах расторжения брачного союза, освящённого Церковью, признал в качестве таковых, кроме прелюбодеяния и вступления одной из сторон в новый брак, также следующее:
Противоестественные пороки;
Неспособность к брачному сожитию, наступившую до брака или явившуюся следствием намеренного самокалечения;
Заболевание проказой или сифилисом;
Длительное безвестное отсутствие;
Осуждение к наказанию, соединённому с лишением всех прав состояния;
Посягательство на жизнь или здоровье супруги либо детей [и, конечно, не только супруги, но и супруга];
Снохачество или сводничество;
Извлечение выгод из непотребств супруга;
Неизлечимую тяжкую душевную болезнь;
Злонамеренное оставление одного супруга другим. В настоящее время этот перечень оснований к расторжению брака дополняется такими причинами, как заболевание СПИДом, медицински засвидетельствованные хронический алкоголизм или наркомания, совершение женой аборта при несогласии мужа » .
Но все эти основания для развода нельзя рассматривать как требования. Они – лишь допущение для расторжения брака, окончательное же решение всегда остаётся за самим человеком.
Григорий Богослов, свт. Творения. М., 2007. Т. 2. С. 50.
Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. М. 2001. С. 75-76.