Искусство воспитания детей. Педагогика как искусство воспитания

К 120-летию со дня рождения Антона Семеновича Макаренко

«Умение воспитывать - это все-таки искусство, такое же искусство, как хорошо играть на скрипке или рояле, хорошо писать картины».

Так считал А. С. Макаренко, воспитавший несколько тысяч трудных советских подростков в колониях. При этом он был уверен, что овладеть этим искусством может каждый родитель и воспитатель.

«Никаких детских катастроф, никаких неудач, никаких процентов брака, даже выраженных сотыми единицы, у нас быть не должно! <…> Разумно и точно провести ребенка по богатым дорогам жизни, среди ее цветов и сквозь вихри ее бурь, может каждый человек, если он действительно захочет это сделать», - утверждал Макаренко без всякого пафоса и преувеличения, с твердой убежденностью в своих словах.

Возможно, в рамках своего времени педагог был прав - нам судить трудно. Но современные родители и воспитатели, безусловно, не могут рассчитывать только на свои воспитательные методы. То, каким вырастет ребенок, - во многом дело промысла Божия. Но ответственности за воспитание детей с нас никто не снимал. В обществе, лишенном общих ценностных ориентиров, ответственность православных еще выше.

Свою «Книгу для родителей» Макаренко посвятил семейному воспитанию. Общаясь со множеством детей и подростков в колониях, педагог увидел, что многие ошибки в воспитании совершаются именно в семье.

Прежде всего, Макаренко взывает к родителям: будьте ответственными!

«Если вы родили ребенка, - это значит на много лет вперед вы отдали ему все напряжение вашей мысли, все ваше внимание и всю вашу волю. Вы должны быть не только отцом и шефом ваших детей, вы должны быть еще и организатором вашей собственной жизни, ибо вне вашей деятельности как гражданина, вне вашего самочувствия как личности не может существовать и воспитатель».

Воспитание детей - это органичная часть жизни родителей. Отец или мать не могут быть жадинами, сквернословами или пьяницами на работе, а дома перевоплощаться в прекрасных, добрых и чутких воспитателей. Макаренко настаивает на том, что родители должны быть очень внимательны ко всему, что они говорят и делают, и если они увидят, что в их жизни есть нечто такое, что может нанести вред воспитанию детей, то это нечто надо пересмотреть, изменить и, если требуется, совсем уничтожить. Например, если отец двоих детей разлюбил свою жену и полюбил другую, Макаренко говорит ему: «Потушите ваше новое чувство. Плохо, трудно, но вы обязаны потушить. Останьтесь отцом в вашей семье. Вы это обязаны сделать, потому что в вашем ребенке растет будущий гражданин, и вы обязаны пожертвовать в известной мере своим любовным счастьем». (Слово «гражданин», столь много значившее в советские годы, каждый читатель может заменить на актуальное лично для него).

Макаренко подчеркивает, что воспитание детей должно быть осознанным процессом, постоянно находящимся в центре внимания родителей. Если ребенок начинает проказничать, плохо себя вести, то игнорировать это ни в коем случае нельзя. Бывает, что ребенок нашкодит раз, другой, а родители воспринимают его поведение как норму, не обращают внимания. Потихоньку у такого ребенка могут развиться серьезные недостатки, а расстроенные родители будут только печально шептаться наедине, но на людях будут сохранять достоинство, скрывая ущербность своего воспитания. Таких родителей Макаренко называет бракоделами.

«Таким именно путем общество получает известную порцию шкурников, портачей, мошенников, болтунов, вралей, прогульщиков, хамов, лакеев, пошляков, самодуров, снобов и воров.

Когда в вашей семье появляется первая «детская» неурядица, когда глазами вашего ребенка глянет на вас еще маленькая и слабенькая, но уже враждебная зверушка, почему вы не оглядываетесь назад, почему вы не приступаете к ревизии вашего собственного поведения, почему вы малодушно не спрашиваете себя: был ли я в своей семейной жизни большевиком?

Если сын оскорбляет мать, никакой фокус не поможет. Это значит, что вы очень плохо воспитывали вашего сына, давно воспитывали плохо, долго. Всю воспитательную работу нужно начинать сначала, нужно многое в вашей семье пересмотреть, о многом подумать и прежде всего самого себя положить под микроскоп. А как поступить немедленно после грубости, нельзя решить вообще, - это случай сугубо индивидуальный. Надо знать, что вы за человек и как вы вели себя в семье. Может быть, вы сами были грубы с вашей женой в присутствии сына. Впрочем, если вы оскорбляли вашу жену, когда сына не было дома, - тоже достойно внимания».

Для Макаренко очень важно то, что родители воспитывают ребенка не для себя, не для будущей карьеры или семейной жизни, не вообще просто так. Так и в христианстве: оказывается, христианином надо быть не только в храме, не только среди невоцерковленных коллег по работе, а в каждый момент своей жизни, в том числе и в семье. Ведь мы воспитываем детей не просто так, мы воспитываем их для встречи со Христом и для вечной жизни. А чтобы дети выросли хорошими христианами, родителям тоже надо быть верными Христу.

Макаренко констатирует, что вместо того, чтобы задать себе поставленный выше вопрос, родители всегда ищут оправданий. И главное оправдание, которым они защищаются от ответственности, - это отсутствие времени. Нам некогда оценивать свои методы воспитания, нам некогда изменять свою жизнь, у нас и так мало времени, чтобы полностью посвящать его детям. Макаренко подметил, что такие родители часто рисуют в своем воображении целительные разговоры с детьми. Но преувеличивать значение педагогических бесед - большая ошибка. Поучительные речи родителей крайне редко оказываются полезными.

Воспитание современного человека, по Макаренко, - процесс социальный в самом широком смысле слова. «Воспитывает все: люди, вещи, явления, но прежде всего и больше всего - люди. Из них на первом месте - родители и педагоги. Со всем сложнейшим миром окружающей действительности ребенок входит в бесконечное число отношений, каждое из которых неизменно развивается, переплетается с другими отношениями, усложняется физическим и нравственным ростом самого ребенка.

Весь этот «хаос» не поддается как будто никакому учету, тем не менее он создает в каждый данный момент определенные изменения в личности ребенка. Направить это развитие и руководить им - задача воспитателя».

Другими словами, один человек сам по себе, какими бы качествами он ни обладал, не может воспитать ребенка. Современные православные родители, пытаясь оградить своих детей от дурного влияния распущенного мира, часто пытаются этот тезис преодолеть. Полезно, на наш взгляд, было бы иметь в виду следующие слова Макаренко:

«Система бонн и гувернеров, постоянных надсмотрщиков и зудельщиков давно провалилась, не создав в истории ни одной яркой личности. Лучшие, живые дети всегда вырывались из этой системы.

Бессмысленна и безнадежна попытка некоторых родителей извлечь ребенка из-под влияния жизни и подменить социальное воспитание индивидуальной домашней дрессировкой. Все равно, это окончится неудачей: либо ребенок вырвется из домашнего застенка, либо вы воспитаете урода.

Материалом для будущего человека не может быть ограниченный набор семейных впечатлений или педагогических поучений отцов. Материалом будет жизнь во всех ее многообразных проявлениях».

И в советское время многие были недовольны дворовыми мальчишками, которые были хулиганами, обманщиками и портили домашних детей, попадавших в их компанию. Многие родители, видя, что их послушный сын стал капризничать, спорить, ругаться, может быть, даже совершать преступления, говорили, что ребенка испортили двор, улица, плохая компания. Но, замечает Макаренко, «на том же дворе вы найдете десятки детей, для которых семейный коллектив и семейный корректив создали какие-то установки, какие-то традиции, помогающие им осилить влияние уличных мальчиков, не чуждаясь их и не отгораживаясь от жизни семейными стенами».

Трудно сказать, что бы мог посоветовать Макаренко современным родителям-христианам. Но все-таки кажется, что он не стал бы сторонником воспитания в семейном или даже православном гетто. Хорошо, когда у родителей есть возможность отдать детей в православный детский сад и в православную гимназию. Но по каким путям пойдет 17-летний подросток, выпущенный наконец из узкого православного коридора, нельзя сказать однозначно. Думается, что Макаренко не посоветовал бы полностью исключать современную внецерковную жизнь из поля зрения православных детей. (Впрочем, это отдельная и сложная тема, которую мы не предполагаем развивать в данной статье).

Макаренко был принципиальным сторонником большой и дружной семьи. Он считал, что «система единственного ребенка» делает задачу воспитания исключительно трудной. Даже в скромной семье единственный ребенок превращается в принца или принцессу. Родители воспринимают его не иначе, как единственного претендента на счастье и удачу.

«Концентрация родительской любви на одном ребенке - страшное заблуждение.

Родители, если бы даже хотели, не могут избавиться от вредного центростремительного угодничества. В подобных случаях только противоестественная слабость родительской «любви» может несколько уменьшить опасность. Но если эта любовь имеет только нормальные размеры, дело уже опасно: в этом самом единственном ребенке заключаются все перспективы родительского счастья, потерять его, - значит потерять все.

Его единственность поэтому неизбежно приводит к концентрации беспокойства, слепой любви, страха, паники».

В такой семье теряется главная составляющая воспитания - коллективное начало. По Макаренко, семья должна быть только коллективом, сплоченным общими интересами и потребностями, общей радостью и общим горем. Отсутствие коллективного опыта формирует у ребенка нравственную пустоту. В то время как правильно организованный семейный коллектив дает опыт общения с близкими и менее близкими людьми, позволяет ребенку узнать ощущение человеческой помощи и человеческой нужды, чувства зависимости, связанности, ответственности.

«Нет братьев и сестер - ни старших, ни младших, - нет, следовательно, ни опыта заботы, ни опыта игры, любви и помощи, ни подражания, ни уважения, нет, наконец, опыта распределения, общей радости и общего напряжения, - просто ничего нет, даже обыкновенного соседства.

В очень редких случаях товарищеский школьный коллектив успевает восстановить естественные тормоза для развития индивидуализма. Для школьного коллектива это очень трудная задача, так как семейные традиции продолжают действовать в прежнем направлении».

Нравственно ценная потребность, - утверждает Макаренко, - может вырасти только из коллективного опыта. В качестве эталона он выводит дружную и веселую семью с 13 детьми. Все дети «поражали окружающих удивительным спокойствием своих характеров. В этом переполненном семействе почти не слышно было плача. Даже самые младшие никогда не задавали таких оглушительных концертов», какие случались в других семействах.

Что же делать родителям, у которых только один ребенок? Решение простое: взять в свою семью ребенка из детского дома и полюбить его, как родного. Педагог настаивает: «Сделайте это обязательно, как бы ни затруднительно было ваше материальное положение. И самое главное, не воображайте, что вы его облагодетельствовали. Это он пришел на помощь вашей «косой» семье, избавив ее от опасного крена».

«В наше время было сказано, что дети - «цветы жизни». Это хорошо. Но скоропалительные в суждениях, сентиментальные люди не дали себе труда задуматься над этими прекрасными словами. Если сказано «цветы», значит нужно цветами любоваться, ахать, носиться, нюхать, вздыхать. Нужно, пожалуй, самим цветам внушить, что они составляют неприкосновенный «роскошный» букет.

В этом узкоэстетическом и бессмысленном восторге уже заложено его посрамление. «Цветы жизни» надлежит представлять себе не в виде «роскошного» букета в китайской вазе на вашем столе. Сколько бы вы ни восторгались такими цветами, сколько бы ни ахали, эти цветы уже умирают, они уже обречены, и они бесплодны. Завтра вы прикажете их просто выбросить. В лучшем случае, если вы неисправимо сентиментальны, вы засушите их в толстой книге, и после этого ваша радость станет еще более сомнительной: сколько угодно предавайтесь воспоминаниям, сколько угодно смотрите на них, перед вами будет только сено, простое сено!

Нет, наши дети вовсе не такие цветы. Наши дети цветут на живом стволе нашей жизни, это не букет, это прекрасный яблоневый сад. И этот сад - наш, здесь право собственности звучит, честное слово, очаровательно! Трудно, конечно, не любоваться таким садом, трудно ему не радоваться, но еще труднее не работать в таком саду. Будьте добры, займитесь этим делом: вскапывайте, поливайте, снимайте гусеницу, обрезайте сухие веточки… Не только аромат, не только «гаммы красок», - плоды, вот что должно вас интересовать в особенной степени. И поэтому не набрасывайтесь на цветы с одними вздохами и поцелуями, возьмите в руки лопату, ножницы, лейку, достаньте лестницу. А когда в вашем саду появится гусеница, возьмите парижскую зелень. Не бойтесь, побрызгайте немножко, пусть даже цветам будет чуточку неприятно. Между прочим, у хорошего садовника гусеница никогда не появится».

Давайте предположим, что первая пара людей на Земле не была дикарями, а действительно продвинутыми, развитыми людьми, и посмотрим: как она могла воспитывать своих детей?

Последние подражали бы примерам, которые подавали им первые - родители. Какие именно примеры увидят дети, зависит от случайных обстоятельств. Поэтому у детей развились бы лишь некоторые из их природных способностей - все способности невозможно сформировать сразу.

В прошлом люди не имели представления о том совершенстве, которого может достигнуть человеческая природа, даже и сейчас не вполне ясна эта идея. Понятно только то, что ни одна отдельная личность не может обеспечить своим питомцам достижения их назначения, какую бы высокую степень культуры ни приобрели бы последние. Чтобы преуспеть в достижении назначения человека, понадобится работа не нескольких людей, а всего человеческого рода.

Воспитание есть искусство, которое должно совершенствоваться через опыт многих поколений. Каждое поколение, овладевая знаниями предшествующего, способно осуществлять такое воспитание, которое во все большей степени гармонично и целенаправленно развивает природные способности человека и тем самым продвигает весь род человеческий к его назначению. Проведению было угодно, чтобы человек сам взращивал в себе добро, и оно как бы говорило человеку: "Ступай в мир. Ты получил от меня все необходимое для добра. Развить добро уже твое дело, стало быть, твое счастье и несчастье зависят от тебя самого".

Прежде всего человек должен развивать свои зачатки доброго: они не даны ему в готовом виде, а лишь как тенденции, задатки, нейтральные в нравственном отношении. Человек обязан совершенствовать себя, формировать свой духовный облик и подчинять себя нравственному закону. По зрелому размышлению можно убедиться, что это весьма трудно. Поэтому величайшая и самая сложная задача, решение которой стоит перед человечеством, - задача воспитания. Становление сознания зависит от воспитания, а воспитание в свою очередь зависит от развитого сознания. Из этого следует, что воспитание может подвигаться вперед лишь постепенно, правильное понимание воспитательного метода может возникнуть только благодаря тому, что каждое поколение передает свой опыт и знания (о способах воспитания) последующим, и каждое новое прибавляет что-нибудь в свою очередь, прежде чем передать эстафету. Какую высокую культуру и какой обширный опыт включает в себя понятие правильного воспитания! Вот почему оно не могло возникнуть на ранних этапах развития человечества, и мы сами еще не вполне себе его уяснили. Возникает вопрос, не должны ли мы в воспитании отдельных людей воспроизводить последовательность тех этапов, которое прошло человечество в целом?

Две области человеческого творчества приходится считать самыми трудными, а именно: искусство управлять и искусство воспитывать - еще и поныне люди не пришли к соглашению относительно того, как правильно делать то и другое.

Но с какого же этапа развития человечества в целом следует начинать развитие индивидуальных человеческих способностей? Должны ли мы начинать с этапа первобытного или уже образованного общества? Помыслить себе развитие из первобытного состояния трудно (поэтому-то нелегко и составить представление о первобытных людях), и мы видим, что при развитии, берущем начало в диком состоянии, люди неизменно вновь впадали в дикость, а лишь затем опять возвышались над ней. В древнейших сохранившихся до нас памятниках письменности даже весьма просвещенных народов, мы обнаруживаем пережитки варварства, а между тем сколь высокую культуру предполагает одно только наличие письменности! Настолько высокую, что по отношению к просвещенным народам начало письменности можно назвать началом мира, резкой границей с первобытным состоянием.

Поскольку развитие способностей человека не происходит само собой, то всякое воспитание есть искусство. Для этого природа не вложила в человека никакого инстинкта. Воспитание - и филогенетически и онтогенетически - бывает либо механическим, без плана, обусловленным обстоятельствами, либо рациональным. Воспитание называется механическим, если мы узнаем из опыта, случайно, вредно или полезно что-либо для человека. Всякое механическое воспитание по необходимости несет с собой очень много ошибок и недостатков, поскольку оно не основывается на надежных, определенных принципах. Если воспитание призвано развивать человеческие задатки так, чтобы человек достиг цели своего бытия, то искусство воспитания (педагогика) должно быть рациональным. Уже воспитанные родители предоставляют детям примеры, по образцу которых последние строят свое поведение. Но если дети должны стать лучше родителей, то последним необходимо изучать педагогику. Иного назначения педагогика не имеет, как только помочь плохо воспитанному человеку не воспроизводить в своем воспитаннике собственных недостатков. Механическое воспитание должно уступить место науке; в противном случае воспитание никогда не станет последовательным и целенаправленным, а каждое новое поколение сможет только разрушать то, что создали предыдущие.

Основной принцип, из которого должны исходить те, кто составляют планы воспитания, такой: дети воспитываются сообразно не с настоящим, а с возможно более совершенным будущим состоянием рода человеческого, т.е. в соответствии с идеей человечества и его назначения как целого. Значение этого принципа чрезвычайно велико. Родители обычно воспитывают своих детей таким образом, чтобы они могли приспособиться к современным им жизненным условиям, какими бы плохими они ни были. А им следовало бы давать детям воспитание лучшее, чем современное, чтобы стал возможным и лучший мир. Два препятствия, однако, появляются здесь: 1) родители заботятся только о том, чтобы их дети преуспели в жизни и 2) правители рассматривают своих подданных лишь как инструмент для достижения своих целей.

Родители пекутся о семье, правители - о государстве. Ни те, ни другие не ставят своей конечной целью всеобщее благо и то совершенство, которое является назначением человечества и для достижения которого оно имеет необходимые предпосылки. Правильный план воспитания можно разработать только с общечеловеческих позиций, - разве идея всеобщего блага противоречит нашим личным интересам? Ни в малейшей степени, хотя, казалось бы, ради нее приходится приносить и жертвы. Именно благодаря этой идее мы содействуем собственному благу в нашей сегодняшней жизни. А как значительны и важны вытекающие из этой цели следствия! Все доброе, что есть на свете, берет свое начало в хорошем воспитании. Необходимо, однако, чтобы ростки добра в человеке все более и более развивались, ибо в естественных склонностях человека мы не обнаруживаем злых начал. Только неуправляемое, неподчиненное никаким принципам поведение порождает зло. Рождается же человек с задатками добра.

Но кто должен начать изменение мира к лучшему: правители или подданные? Должны ли и те и другие пойти навстречу друг другу, предварительно самоусовершенствовавшись? Если говорить о правителях, то сначала необходимо улучшить их собственное воспитание, ибо оно с давних пор страдает от чрезвычайно серьезной ошибки; ведь им в ранние годы не оказывали никакого противодействия.

Кривым и приземистым растет в поле одинокое дерево, в лесу же, напротив, именно из-за того, что ему мешают соседние деревья, оно, стремясь к воздуху и свету, вырастает высоким и стройным. Так же обстоит дело и с правителями. Было бы намного полезнее, если бы их воспитывал кто-нибудь из числа их подданных, а не равные им. Словом, мы можем ожидать благих начинаний от правителей лишь в том случае, если будет существенно усовершенствованно их воспитание. Стало быть, успех дела зависит от усилий частных лиц, а не от помощи правителей, как полагали Базедов и другие, ибо мы знаем из опыта, что для правителей важно не столько общее благо, сколько престиж государства, нужный им для достижения их личных целей. Если, однако, они предоставляют средства (для осуществления воспитания в общечеловеческом духе), то, конечно, следует предоставить и им право участвовать в разработке плана воспитания. Однако, во всем, что имеет отношение к формированию духовного облика человека и к расширению человеческих знаний, власть и деньги не обеспечивают успеха дела, в лучшем случае лишь облегчают решение задачи. Они могли бы и обеспечить успех делу, если бы только правительство не утруждало себя подсчетом будущих прибылей и пополнений государственной казны от затраченных сумм. Да и университеты доныне еще не преуспевали в этом деле, и вероятность того, что преуспеют в будущем, никогда не была так мала, как теперь.

Из сказанного следует, что и учреждение школ должно зависеть исключительно от мнения наиболее свободомыслящих экспертов. Носителем культуры является отдельная личность, она же и источник дальнейшего распространения культуры. Только благодаря усилиям людей, свободных от всяких предрассудков, желающих всеобщего блага и способных принять идею прогресса человечества, возможно продвижение человечества к совершенству. А правители нередко смотрят на свой народ как на часть животного царства и обеспокоены лишь тем, чтобы народ размножался. Если они и принимают во внимание образовательную деятельность, то исключительно с корыстной целью эффективнее использовать трудовые умения и навыки своих подданных. Разумеется, и частные лица обязаны руководствоваться естественной целью развития у учащихся умений и навыков, но они должны в особенности иметь в виду прогресс человечества и заботиться не только о знаниях, но и о нравственном совершенствовании людей, а также - что самое трудное - стараться поднять новое поколение на более высокий уровень, чем был достигнут ими.

Итак, воспитание должно:

1) дисциплинировать человека. "Дисциплинировать" - значит не допустить, чтобы животное начало взяло верх над собственно человеческим началом, не помешало человеку исполнить свой долг перед собой и перед обществом, членом которого он является. Следовательно, дисциплинированность есть только самоограничение, противостоящее неуправляемому, импульсивному поведению.

2) Воспитание должно культивировать человека. "Культивация" включает в себя обучение и становление поведения; она необходима для формирования способностей. Последние суть некие возможности осуществлять деятельность, направленную на достижение какой-либо цели. Поэтому не способности определяют цели деятельности, а диктуемые обстоятельствами цели определяют собой способности.

Некоторые способности, например, к чтению и письму, нужны всем без исключения; другие приложимы лишь к ограниченному числу целей, например, музыкальные способности. Поскольку множество целей бесконечно, практически безграничны и способности человека.

3) Воспитание должно сделать человека осмотрительным, ответственным, социально ценным, таким, чтобы его можно было любить, чтобы он пользовался авторитетом - все это особый вид культуры поведения, которую мы назовем утонченностью. В понятие "утонченности" входит также тактичность, вежливость и способность выбирать правильную линию поведения, которая позволяет людям благодаря взаимопомощи достигать конечные цели. Содержание понятия "утонченности" меняется в зависимости от изменчивых вкусов разных эпох. Так, всего несколько десятилетий назад в обращении ценилась церемонность.

4) Воспитание должно обеспечить нравственное развитие личности. Недостаточно, чтобы человек умел осуществлять деятельность, направленную на достижение определенных целей; он должен также выработать в себе способность свободно выбирать исключительно нравственные цели, такие, которые, проистекая из природы и законов мира, не могут не быть общезначимыми, не могут не стать в равной мере целями всех людей без исключения.

Посуда турецкая
Детский интернет магазин / Посуда. Купите сейчас
lavkavostoka.ru

Водопьянова Т.М.

Урок искусства в 8 классе

Воспитание искусством – это «тихая работа»

Что дает людям приобщение к миру искусства? Теоретик педагогики Б.Т. Лихачев пишет: «Возникновение гаммы возвышенных чувств и глубокого духовного наслаждения от общения с Прекрасным; чувства отвращения при встрече с безобразным; чувства юмора, сарказма в момент созерцания комического; эмоционального потрясения, гнева, страха, сострадания, - все это признаки подлинной эстетической воспитанности».

Эстетическое воспитание - картинки

«Искусство внушает человеку стремление к добродетели», - считал древнегреческий ученый и Философ Платон. И действительно, эталоном понимания роли эстетического воспитания для жизни одного человека и всего общества была Древняя Греция. Стремление к гармонии во всем от малого до космического требовало от системы воспитания модели «взращивания» гармонической личности. В школах и «гимнасиях» греческих полисов входило глубокое изучение классической литературы - Гомера, Гесиода, Алкида.

Ученики заучивали огромное количество стихов, наполненных полезными советами или заключавших поучительные повествования, жизнеописания великих людей, которые

совершили великие и благородные поступки,

и декламировали эти произведения вслух.

В древнегреческой «гимнасии» - картинки 1

Поступки героев обсуждались, ученики давали им оценку с житейской точки зрения. Этические понятия добра и зла воспитывались через изучение литературных произведений. Умение вести дискуссию, искусство речи, риторика, формировало личности будущих горожан. Обязательным для каждого горожанина было посещение театральных представлений, на которых можно было увидеть пьесы Софокла, Еврипида, Эсхила. Из произведения прославляли мужество, волю патриотизм греков, противопоставляя им трусость, высокомерие, равнодушие. Сила и выразительность драматических произведений делало воспроизведение типичных человеческих противоречий, страстей, недостатков достоянием высокого искусства, уроки которого подсознательно усваивались с юности.

В древнегреческой «гимнасии» - картинки 2

Кроме литературы и театра обязательным элементом воспитания искусством в мусикейских школах были занятия музыкой.

О том, как проходили такие занятия можно узнать по рисункам на греческих вазах.

Всех учили играть на флейте, аккомпанировать пению на кифаре и лире. В программу воспитания входило также и умение самостоятельно импровизировать, распевая тексы известных лирических поэтов. Считалось, что это возвышает душу.

Музыканты в рисунках на древнегреческих вазах

Девочек учили петь и танцевать – они должны были принимать участие в праздничных церемониях. Во время таких праздников звучала прекрасная возвышенная музыка, которая несла с собой порядок и гармонию.

Фриз Парфенона - девушки

Народная педагогика окружала маленького человека произведениями устного литературного, музыкального, декоративно прикладного творчества. Природное эстетическое чутье и вкус проявлялись в вековых традициях создания крестьянской постройки, предметов быта. Деревянная резьба, расписная посуда, изделия народных промыслов, вышивка были не только удобны, но красивы. Веками продуманный уклад, жизнь человека выстраивал в постоянном сопровождении песни, сказки, поговорок, загадок, которые потихоньку учили «уму – разуму», уважении к труду, старшим, любви к Родине.

Дети слушают дедушкины сказки

«Народное искусство отличает врожденное стремление к красоте». Такие сложные процессы познания действительности, как анализ, синтез, индукция протекают при сравнении различных художественных средств колыбельных, плясовых, хороводных песен. Лексические особенности песенных текстов былин, сказок впитываются с раннего детства. По элементам узора на мамином фартуке или рушнике малыш учится понимать моделированную картину мира. Аналогия своей жизни и образов окружающего народного искусства формирует ощущения гармонии человека и общества, человека и природы. В народном искусстве нет зла, агрессии, оно изначально учит оптимизму.

Крестьянская изба - картинки

Вечные ритмы природы приходят в сознание вместе с колыбельной песней, в хороводах человек приобщается к космическому движению и своей роли в обществе. Играя в «ладушки», «сороку – ворону», учась делать глиняную игрушку, ребенок развивает мелкую моторику. Девочка, которая сшила самодельную куклу, готовится воспитывать своих детей, она приобщается не только к труду, но и к творчеству. Русский поэтXVIII века Дмитрий Кантемир говорил: «Все знания, все науки и искусства должно подавать младенцам в том намерении, чтоб разными способами, как бы по степеням, взводить их к благонравию».

Хоровод - картинки

Если вспомнить биографии многих известных людей, добившихся успеха в своей жизни, окажется, что все они с детства росли в окружении литературы, искусства. В доме Пушкиных бывала передовая интеллигенция Москвы, родители следили за новинками литературы, музыки, живописи, обсуждали театральные премьеры. Отец Александра Сергеевича читал детям вслух, сам немного писал стихи, дядя, Василий Львович был из круга передовых литераторов и впоследствии ввел в него племянника. Был еще один человек, который через народные песни, сказки, привил Пушкину к народному творчеству – это была любимая няня, Арина Родионовна.

Детство Пушкина - картинки

Атмосфера творчества, увлеченности искусством окружала юного Блока, Булгакова, Прокофьева. Многие физики, химики, другие ученые в детстве занимались музыкой, изобразительным искусством, много читали, сами писали стихи. Вспомним примеры Ломоносова, Бородина, Альберта Энштейна.

«Бюст Ломоносова» -

«Не позволяй душе лениться!

Чтоб в ступе воду не толочь,

Душа обязана трудиться

И день и ночь, и день и ночь!». Вслед за поэтом Николаем Заболоцким эти слова нужно повторять себе постоянно. «Ни дня без строчки», песни, творческих впечатлений. Только постоянная работа над собой, а не сплошное везение и талант создали из простых подростков тех, кого мы сейчас называем великими.

«Не позволяй душе лениться!»,

картинка

Воспитание – чудо-наука,

Вдохновение, лики добра.

Обогреет, направит, научит

Красотой осветится душа.

С ней нам кажется жизнь интересней,

Наполняется смыслом наш мир.

С ней рождаются новые песни,

С ней поэт, настоящий кумир.

Благородные, светлые чувства,

Вы слились с нашим сердцем навек.

Воспитание – это искусство,

А в искусстве творец – человек.

Педагог – музыкант или художник с учениками, картинка

Водопьянова Т.М.

Урок искусства в 8 классе

Воспитание искусством – это «тихая работа»

совершили великие и благородные поступки,

и декламировали эти произведения вслух.

По мнению замечательного педагога Василия Сухомлинского: «Воспитание через любовь, через красоту, через прекрасное - вот лишь только некоторые постулаты системы воспитания». Воспитание – чудо-наука, Вдохновение, лики добра. Обогреет, направит, научит Красотой осветится душа. С ней нам кажется жизнь интересней, Наполняется смыслом наш мир. С ней рождаются новые песни, С ней поэт, настоящий кумир. Благородные, светлые чувства, Вы слились с нашим сердцем навек. Воспитание – это искусство,

А в искусстве творец – человек.

Говоря о воспитании детей, о приобщении их к искусству, мы хотим, чтобы они были культурными, образованными, общительными, творческими людьми; мы хотим привить им нравственные моральные качества, научить уважению к другим и самоуважению, в конце концов – научить их жить в соответствии с внутренним голосом и не быть заложниками обстоятельств». Такова позиция ведущего методиста Международного центра музыкального образования Татьяны Смирновой.Вряд ли найдутся педагоги или родители, которые эту позицию оспорят или скажут: нет, нам это не интересно. Именно это и интересно! Но где начать обучение ребенка, чтобы он развивался именно так, как мы говорим? Куда ни отведи трехлетнего малыша – в школу, студию и так далее, — практически везде сразу начинают заниматься развитием навыков по образцу: «ручку туда, ножку сюда, делай так, как я показываю». Достаточно ли привить ребенку навыки, чтобы вырос гармоничный человек? И становится ли гармоничным тот, кто всего лишь многое попробовал? Этими вопросами я задалась 20 лет назад, начав воспитывать собственного сына. Постепенно сложилась комплексная программа, которую я назвала «Становление личности посредством искусства».

Всё начиналось так:

Познакомившись с программами для детей от трех лет, я поняла, насколько они упрощают возможности ребенка, а поэтому зачастую строятся на примитивном материале (имею в виду программы 20-летней давности). Я хотела, чтобы мой сын вошел в мир искусства с настоящей классической музыкой, а не с детскими песенками. Для воспитания и развития маленького человека нужна была некая социальная среда, в которой он мог бы развиваться. Так появилась моя первая группа учеников – соседские дети, которые собирались у меня дома.

Стремясь понять своего ребенка, я стала смотреть на мир его глазами, отказавшись от стереотипов, присутствующих в сознании взрослого человека, и как бы родилась заново. Я поняла, на что именно стоит тратить ценное время жизни ребенка, которое не повторится больше никогда. Ведь только до 6-7 лет, а не позже, можно заложить в человека все самое важное из того, что понадобится ему в жизни. И не надо считать, что он «ничего не поймет», не надо сюсюкать с ним, как с котенком. Наша задача – научить ребенка не только одеваться, аккуратно кушать и говорить «спасибо», а научить учиться (причем – легко учиться), научить общаться, трудиться, любить и быть любимым, видеть богатство мира и его многообразие, чувствовать его красоту и этим жить.

Как этого достичь?

На первое место в нашей программе вышла задача развивать эмоциональную сферу ребенка, без чего невозможно восприятие искусства. В раннем возрасте возможности обучения профессиональным навыкам крайне ограничены: ребенок не может выполнять сложные движения, тяжело воспринимает знаки (ноты, буквы, цифры), но при этом обладает колоссальными способностями эмоционального восприятия и образным мышлением. Именно на практике, вразрез с общепринятым взглядом, я поняла, что, например, симфоническую музыку трехлетки воспринимают лучше, чем большинство школьников. У малышей нет навязанных штампов о ее сложности и, следовательно, нет отвержения. Так я выяснила, что они любят слушать музыку Стравинского, Равеля, Дебюсси, Прокофьева и современных композиторов. Хотя многие из взрослых, даже имеющих специальное музыкальное образование, признаются, что их «раздел» любимой музыки заканчивается XIX веком. Преподаватели зачастую выстраивают знакомство с музыкой в прямом хронологическом порядке от Глюка и далее и не доходят до современной академической музыки, потому что считают ее слишком сложной для себя, и для детей. Но именно для детей, которые только открывают мир музыки, границ сложности не существует. Я убедилась, что близкая им по времени музыка XX века созвучнее их ощущению мира, чем, например, старинная музыка, поэтому пошла в своей программе в «обратной последовательности».

«Проживаем музыку»

Благодаря возрастным особенностям дети моментально входят в образ и начинают в нем жить. Протяни ребенку пустую ладонь, и скажи: возьми яблоко! И он будет «брать», «откусывать», потому что этот предмет для него совершенно реален. Взрослый подумает – где же яблоко? А в детях эта вера, эта готовность играть настолько ярко выражены, что и звуки они воспринимают как реальный образ. Балеты Чайковского, Прокофьева, Стравинского смотрят с огромным интересом. Удивительно? Объясняю почему: мы не просто слушаем, сидя на стуле, а устраиваем спектакль, в котором дети проигрывают все роли. Вместе с персонажами сказок мы переживаем множество чувств и выражаем эти чувства танцем и пантомимой. Ребенок обязательно проигрывает каждую роль, при этом мы ничего не разучиваем, а импровизируем на ходу, вслушиваясь в музыку. Это такая игра. А игра – всегда удовольствие и, что еще важнее, — чистое творчество: играя, ребенок творит. Постоянная свободная импровизация на заданную тему растит творчески активную, интересную личность.

На семинарах мы все это делаем вместе с педагогами, и в такие моменты они в восторге от самих себя, потому что не подозревали что, насколько, оказывается талантливы!..

Тренинг, сказки, притчи и стихи

Сказки адаптируются под учебно-воспитательный процесс и под те задачи, которые мы перед собой ставим. Основополагающая из них – развитие представления о мире и о самом себе через сопереживание. Сказки, притчи, стихи – все становится инструментом для решения задач этического, психологического, социального характера. Например, в традиционном представлении Золушка – хорошая, а ее сестры и мачеха — плохие. Детям сказка показывается иначе. У каждого героя — своя ситуация, и каждый из них по-своему прав. Я стараюсь увести детей от шаблонов «плохой-хороший», «добрый-злой» и подвести их к сложной картине мира, каковой она в действительности и является. Задачи таких адаптаций – пробудить «объемное» мышление, научить выстраивать гармоничные отношения с близкими людьми и с окружающим миром через его позитивное восприятие. Этому служат многочисленные тренинги на основе классической музыки, с которыми мы знакомим педагогов на наших семинарах. Например, тренинги на веру в себя, на снятие страхов, комплексов, на развитие внутренней силы, на самостоятельность, лидерство, на развитие внимания, творческого мышления и многие другие.

Приведу пример тренинг, который проводится на первом уроке. Итак: Мусоргский, «Балет невылупившихся птенцов». Всем известно, что рождение ребенка – это определенный стресс для него и, как всякий стресс, способен спровоцировать психологические проблемы. На музыке «Балета…» я провожу специальный тренинг «нового рождения» для снятия этого стресса. Кратко опишу: «Мы – птенцы, и лежим в яйце. Ничего не видим, не чувствуем запахов, не можем ничего потрогать, можем только слышать. Вы растете, набираетесь сил, и вот уже готовы появиться на свет». Следуя музыке, дети кистью руки «пробивают клювом скорлупку», толчком ног откидывают ее, вскакивают, кричат громко и радостно: «Пи-и»! Создается атмосфера, при которой они ощущают радость и восторг рождения. Сильный толчок ногами и опора на них дает уверенность в жизни – «дети крепко встают на ноги». А потом мы начинам заново открывать мир, который совсем не страшный, а интересный и даже веселый. «Прорабатываем» все чувства, которые спали до рождения: различаем запахи, цвета, тактильные ощущения. И мир вокруг детей рождается вновь и вновь. Таким образом, негативный опыт заменяется положительным.

Так, для решения определенных задач и развития необходимых качеств выбирается каждое музыкальное произведение. Обучая преподавателей, мы обязательно проводим эти же тренинги, и с ними происходят также внутренние изменения, что и с детьми. Поэтому в отзывах звучит неизменная благодарность: «Мы приехали одними людьми, а уезжаем — совсем другими. Вы помогли нам избавиться от комплексов и решить многие наши проблемы. Теперь мы смотрим на мир другими глазами».
Благодатнейший материал – притчи, которые несут в себе вековую мудрость разных народов и религий: буддийские, христианские, исламские, в том числе суфийские, иудейские. Перед детьми стоит задача не пересказать, а донести смысл притчи – это серьезная умственная тренировка. Они думают над притчей, рассказываю ее своими словами, находят в ней тонкие смыслы, затем сочиняют собственные притчи, исходя из опыта своей жизни. Например, я рассказываю притчу: «Маленькая улитка ползет, а воробьи хохочут – «куда ползешь»? – «Ползу за вишней». – «Какая вишня, еще даже почки не набухли»! – «А пока доползу, как раз вишня и созреет». Я предлагаю детям адаптировать эту притчу к их жизненной ситуации. И они начинают объяснять, что чтобы что-то получить, нужно к этому достаточно долго идти, идти спокойно, радуясь каждому новому шагу.
Мы работаем со стихами – причем вовсе не детскими: с поэзией Пушкина, Бунина, Тютчева. Главное — осознать красоту слова. Понимая красоту слова, дети сами хотят говорить красиво.
Когда ребенок эмоционально наполнен, у него появляется желание выразить свои чувства в слове, в рисунке, в танце, в музыке: вот теперь развитие навыков становится для него насущной потребностью. И он начинает учиться осознано, для себя, а не для отметки.

Что получается?

Моя программа рассчитана на 7 лет обучения и состоит из двух ступеней: для детей от 3 до 6 лет и от 7 до 10 лет. За период обучения они узнают столько классической музыки, что по объему она превышает объединенную программу музыкальной школы и училища. Приведу пример, который приятно удивил родителей. Братья 4 и 6 лет остались дома одни. Вернувшись, родители застали их за просмотром фильма-оперы «Князь Игорь». Их удивило то, что дети из всей обширной видеотеки предпочли оперу, а не мультики. А другой малыш, просыпаясь, отказывался вставать, пока мама не включит балет «Ромео и Джульетта». И это – типичные случаи для моих учеников: художественные впечатления становятся жизненно необходимыми.

Родители.

На мой взгляд, единственная система воспитания, которая дает реальные результаты, это самовоспитание. В человеке от рождения заложена положительная программа на стремление к совершенству. Зачастую воспитание сводится исключительно к командам – «делай это», «делай то». Я отучаю родителей командовать детьми, потому что выполнение команд еще не говорит о воспитанности человека. Приведу пример: мы попросили родителей не руководить ребенком в том, что он может делать сам, и не делать лишних замечаний. Результат был потрясающий: родители замолчали на целый день. Многие мне потом сказали – «нам просто не о чем было с детьми говорить». Мы, взрослые, даже не отдаем себе отчета в том, какова сила привычки давать многочисленные, нередко бессмысленные указания вроде – «сначала одень колготки. А потом ботиночки». Учитывая, как редко родители хвалят ребенка (по статистике – в день 98 замечаний и 2 похвалы), я вынуждена проводить сказку-тренинг, которая направлена на то, чтобы дети не обижались на родителей, чтобы у них не появился комплекс «нелюбимого ребенка», а чтобы они пришли к мысли: «Меня любят, мне помогают стать тем, кем я хочу». Картинка переворачивается, и дети говорят маме: «Спасибо, что ты меня ругаешь!». Приведу еще один пример. Я прошу детей и родителей в течении месяца составлять список всех счастливых моментов, которые они испытали за два-три дня между занятиями. Если ребенок все время думает, что мама обещала купить велосипед и не купила, то живет с нерешенной проблемой и не видит вокруг себя позитива. А если ребенок научится замечать маленькие радости, — цветок распустился, птичка прилетела, — он будет жить настоящим, которое для него станет прекрасным. И вся жизнь наполниться радостью.

Где и для чего внедрять эту методику?

В нашем Центре мы не выбираем детей – принимаем всех. Нет детей, не способных воспринимать искусство. Сейчас все родители хотят, чтобы их ребенок стал личностью. Но специальных занятий, где бы им помогли, нет ни в системе дошкольного обучения, ни в школе. В общеобразовательной школе дети долгие годы изучают литературу. А многие ли из них любят читать? А где поклонники поэзии? И классическую музыку слушают в детском саду и школе, а в наушниках детей звучит попса. Это общая проблема всей нашей системы образования, которое, в основном, происходит по схеме «заучи и воспроизведи». Родители часто спрашивают у нас: есть ли в нашем Центре подготовка к школе? Я отвечаю: в традиционном понимании – умение читать и писать – нет, но мы учим детей учиться. Почти все мои ученики становятся отличниками. Почему? Потому что они чувствуют и воспринимают иначе, нежели обычные дети, и обучаются по-другому, они включены в процесс, а не сидят на уроках безучастно. Это влияет и на качество, и на скорость обучения. Те дети, которые прошли хотя бы первую ступень по нашей программе, в любом коллективе становятся лучшими: и в детском саду, и в частном лицее, и в общеобразовательной или музыкальной, художественной, балетной школе, в театральной студии. Это показатель эффективности метода. Поэтому и предмет этот может быть внедрен в любом из этих учреждений.

Как передать опыт?

Мою методику сложно внедрить, потому что к такому подходу не привыкли. Просто рассказать о ней в лекционном формате – не имеет смысла. Есть книга «Интерпретация» из серии «Воспитание искусством или Искусство воспитания», которая дает теоретическое понимание, как и эта статья, но научиться через чтение невозможно. Поэтому мы решили проводить семинары-тренинги, создавая на них специально организованную активную среду, чтобы преподаватели смогли освоить методику на собственном опыте. Для них это оказалось также ново и интересно, как для детей. Акцент в обучении ставится на развитии способностей, при помощи которых можно преподавать по этой системе. Каждое упражнение сначала проводится, а затем объясняется, для чего оно нужно и как работает. В обучении мы широко используем проблемный метод, который поставленным вопросом готовит сознание слушателя к восприятию нового, а затем происходит передача знаний. Педагоги не только проживают все на себе и получают информацию, но и начинают самостоятельно творить прямо на семинаре – сочинять сказки, проводить игровые занятия с коллегами. Но это взрослые, и с ними сложнее, чем с детьми, поэтому сначала надо убрать страхи, зажимы, повысить самооценку человека.

Большинство учебных заведений работает в парадигме «получаем информацию — передаем ее дальше». Чтобы отказаться от этого, чтобы пробудиться к истинному знанию, нужно попробовать по-другому. И когда преподаватели – участники семинаров – начинают раскрываться, они удивляются и радуются тому, насколько способны и талантливы. Ко мне на занятия неоднократно приходили психологи, в том числе из МГУ с кафедры возрастной психологии, которые насчитали 6 психологических методов, одновременно применяемых в течении 60 минут наших уроков с детьми. Эти же методики применяются и на семинарах.
Программа семинаров очень сконцентрирована. На каждый год обучения отводится по четыре дня семинарских занятий. Прошедшим у нас обучение мы всегда готовы оказать содействие консультациями, открытыми уроками и их видеозаписями. Наши двери всегда открыты!