это по той же ссылке...но выбрано и по моему удобно читать....Тема: О Саше... - часть 1
Не уверена, что мое сообщение будет в духе конференции... К сожалению, мало как-то у меня позитива получается, прихожу к вам с вопросами в основном.

Даже не знаю, что это - мнение мое или просто поток эмоций, поэтому буду благодарна просто за то, что кто-то выслушает. Знаю, что ответов на мои вопросы (к самой себе, в основном) все равно никто не даст.

С Сашей мы уже знакомы 2 месяца. Был момент после первой встречи и выезда в гости на полдня, когда нам с мужем понадобилось пара недель, чтобы переварить свое решение и разобраться с самими собой. Из того испытания мы вышли победителями, поскольку твердо решили, что ни бытовые, ни личные передряги нас не остановят. Начали искать Саше сад, врачей и готовить место под двухэтажную кровать после ожидаемого ремонта.

Сашу тогда увезли с группой в дом отдыха, о котором я упоминала, где они просидели два выходных подряд. Я ездила туда, навещала Сашу. Когда он вернулся в Москву, мы взяли его на все выходные с двумя ночевками домой - эти выходные закончились как раз вчера.

Странные чувства меня обуревают, девочки... Как будто все так хорошо, что аж нехорошо. И не знаю я, так ли должно чувствоваться все это... Почему-то вначале, когда Сашу мы почти не видели, теплоты было больше, чем сейчас, хотя ведет он себя просто идеально...

Еще когда я ездила в дом отдыха, я начала замечать странную вещь - дети из Сашиной группы помнили и приветствовали меня гораздо теплей, чем сам Саша. И не то, чтобы мне нужно было какое-то определенное приветствие, не повернута я и на вежливости. Нет, речь о простом выделении из толпы, что ли. Сашины друзья, увидя меня, кричат - ой, Оля приехала, привет и т.д. (я обычно привожу какую-нибудь интересную для них вещь типа термоса или скакалки, и стараюсь обыграть как-то ее, чтобы им было интересно, поэтому им нравится, когда я приезжаю и мы дурачимся, пока одевается Саша), а самого Сашу мне КАЖДЫЙ РАЗ приходится вылавливать из толпы. Он НИ РАЗУ не крикнул просто привет! или ой! или хоть на лице как-то отразить мое появление. Вечно опущенный взгляд и неясная улыбка. Он очень симпатичный парень, и улыбка идет ему к лицу. Но к концу этих выходных его ангелоподобность уже не казалась мне достоинством...

В общем, оба раза руля после дома отдыха по грязному Калужскому шоссе, я гнала какие-то странные чувства и старалась думать о предстоящих выходных. На субботу мы записались к врачам, на воскресенье планировали поход в театр.

В прошлую пятницу вечером я забрала Сашу, мы заехала в магазин, купили ему много красивой одежды и обуви, потом отправились домой. Малыша уже положили. Саша поел и отправился в ванную, он там долго плескался и играл под наблюдением мужа. Потом мы завернули его в махровое полотенце, почитали на ночь и положили спать в его кровать в детской, где уже спал малыш.

Ночь была рябиновой. Радионяня непрерывно передавала какие-то странные шорохи. С середины ночи малыш начал кричать каждые 20 минут. Вхожу - малыш не спит, а Саша вроде бы укрыт с головой. Успокаиваю младшего (ему 1.5 года), выхожу, через 20 минут - опять плач. Это при том, что с 8 месяцев младший спит не просыпаясь до утра и вообще очень спокойный парень. Когда я ночью подходила к Саше, чтобы спросить не проснулся ли он, все ли в порядке, он настолько крепко спал, что не слышал меня (хотя теперь я не уверена, что он действительно спал так крепко - малыш у нас голосистый). Мы решили, что Саша ворочался во сне и тем самым будил младшего. Правда, была у меня какая-то неприятная мысль в глубине сознания, но я ее загнала поглубже и просто жалела двоих невыспавшихся пацанят. Утром все были сине-зеленые, конечно, но завтрак немного всех взбодрил.

Я взяла Сашу в поликлинику. По дороге Саша сказал, что он знает, почему не спал малыш. - Почему? - Потому что он боялся? - Кого боялся? - Мишку (я дала Саше в кровать пушистого медвежонка). Он видел мишку и боялся. - Ты показывал ему мишку? (У меня замерло сердце - в темноте этот медвежонок для 1.5-летки мог выглядеть угрожающе) - Нет, нет, нет (после паузы и таким особым "петрушкиным" голоском, с сюсюканьем и пр.) я не показывал миску, миска сидел на кроватке, он видел миску во сне и боялся...

В разрозненных чувствах (моих) доехали до поликлиники, где Саша упорно "не слышал" все просьбы или вопросы врачей, высказанные мягким голосом (я повторяла их, но если Саша считал, что доктор "добрый", то игнор был полный), и с удовольствием передразнил походку мальчика с ДЦП, умильно улыбнувшись его несчастной маме (хотя я пыталась незаметно провести его дальше).

Приехали домой, поели, пошли гулять. К концу полного дня дома стало ясно, что говорить с Сашей невозможно. Он игнорирует ВСЕ вопросы, исходящие от других, и ВСЕ темы, которые не выбрал он сам. Доходит до абсурда - если я спрошу его о чем-то явно ему интересном, он не ответит, но через минуту начинает говорить на эту же тему сам по собственной инициативе, но ровно до тех пор, пока я не задам хоть какой-то вопрос от себя.

При этом из него просто сыпется куча вопросов типа: почему? ой а что эта? кто там? и пр. По Сашиным правилам ты должен догадаться сам о чем он спрашивает и немедленно ответить, иначе он будет долбить почему? еще несколько минут. Мы пробовали разное: какие-то вопросы игнорировать, просить его спрашивать развернуто, задавать встречные вопросы и т.д. Но итог один - общение по его правилам, общение на выбранные им темы, общение по его сценарию...

Раздел: Опыт усыновления/опеки/патроната
Тема: О Саше... - Часть 2
На прогулке в субботу он сшиб малыша пустой коляской, которую возил по дорожкам. Хорошо, у нас парень тренированный, спружинил руками, хотя придавило его конкретно. Муж потом сказал мне, что он ясно увидел, как за 30 см до "объекта" коляска сделала мощный рывок вперед и тут же была отдернута назад. Конечно, я Сашу не ругала, потому что допускала (и допускаю) нечаянность или простое детское баловство, но предупредила, что если он не будет осторожен, то придется коляску отобрать. Надулся. А у меня - осадок какой-то. Странно, что внешне он нейтрален к младшему, а при посторонних вообще непрерывно говорит о своей любви к малышу (хотя это ложь, любви нет никакой, конечно). Ревность? Но я целую и ласкаю их поровну, младший вообще ведет себя идеально - не ревнует, тянется к Саше, не мешает играть, улыбается, на дороге у него не стоит и не стоял...

Ночь с субботы на воскресенье прошла гораздо тише, хотя мы видели, как Саша метался во сне. Наш младший крепко и спокойно спал, как и обычно, что снова вызвало странные мысли о первой ночи... :(((

В воскресенье они с мужем поехали в театр, где Саша тоже успел отличиться - когда муж купил ему сахарную вату, напрочь отказался верить ему, что она съедобна, и опросил всех буфетчиц и чужих родителей. Муж у меня к мнению окружающих относится равнодушно (Сашино поведение вызвало удивление), но был как-то разочарован таким недоверием. Он добрый человек, к Саше старается с максимальным пониманием относиться, и вот.. При этом Саша заявил потом мужу голосом "петрушки", когда заметил его огорчение, что "я всегда тебе верил, всегда, всегда".

Вечером мы заехали к моей маме. Всю дорогу Саша пел, что хочет жить у бабушки (кажется, у него какие-то детские хорошие воспоминания остались о бабушках вообще), у бабушки в наше отсутствие пел, как он хочет жить у мамы с папой. "Петрушка" работала без устали, как автомат...

Вплоть до вечера воскресенья я была почти нейтральна к Сашиным странностям, но старалась много целовать его, обнимать, водить за ручки, как-то показывать свою симпатию. Но к концу выходных все его штучки стали резко раздражать. Особенно его "петрушкин" голос, когда он думает, что настала пора "включить малыша-глупыша", который так нравится взрослым. Девочки, это настолько неестественно и вымученно, что я не знаю, КТО дал Саше идею, что так он сможет понравится. Ощущение, что тебя держат за последнего идиота.

Его вранье и притворство. Иногда мы дурачились все вместе - щекотались. Саша обычно смеялся милым заразительным смехом. Но муж рассказал мне, что когда они стали снова щекотаться в конце выходных, Саша вдруг сообщил ему деловым голосом, что больше он смеятся не будет. Муж удивился, и спросил, было ли ему щекотно раньше? Саша ответил - нет. Но как же его смех? Он был как звон колокольчика... И зачем он его "включал" - ведь дурачились мы все вчетвером, никто не требовал и не ждал его активного участия, просто его приглашали поиграть?

Его маска, броня, которая мне кажется хуже очевидной отвязности более проблемных детей. Саша любимец в своей группе - самый умный, самый воспитанный. Но другой - визжавший от гнева, что я ухожу, или громко хохотавший, когда мы играли - мальчишка Паша кажется мне более искренним, чем Саша с его однотонным щебетанием уже ВТОРОЙ месяц подряд.

Многие из моих знакомых не поняли бы моих проблем - мальчик самостоятельный, в целом послушный, на всех углах твердит, как он любит "малыша" и прочее. Остается только умиляться. Но это все НЕПРАВДА, у Саши нет и капли интереса к ЛЮДЯМ в любой форме. Он единственный в своей группе, кто не любит и не хочет общения со взрослыми и явно держит дистанцию со всеми детьми, хотя там есть довольно ласковые ребята, числящие Сашу в своих друзьях - и это так заметно на фоне других ребят из интерната (я сознательно не равняю его с домашними детьми). Саша очень мил и внимателен ко всем, кто может дать что-то ему интересное. Едва этот этап пройдет - со мной ли, продавцом в магазине или педиатром - он становится буквально "глухим"...

Кстати, Саша очень хочет жить у нас. Я думаю, ему нравится общая атмосфера в нашей семье. Но, боюсь, семья ему нужна только потому, что это гораздо более мягкая структура, чем интернат, и любящих членов семьи гораздо легче эксплуатировать, чем персонал интерната. А я, глядя на это с колокольни семьи, не знаю, стоит ли цена приза.

У этого пирожка совсем не такая вкусная начинка, кажется...

Умом понимаю - надо жалеть, он - жертва. И были проблески искреннего горячего чувства, особенно вечером или к мечущемуся во сне. Было любование, когда он ест или что-то рисует. Но зацепиться серьезно не за что, особенно едва видишь его во взаимодействии не с предметом (карандаши или ванная), а с живыми людьми - круглый жучок в панцире из хитина с одной мыслью - куда бы удобней пристроиться на этом большом семейном теле. Такие вот ассоциации...

Спасибо, что выслушали.

Давно хотела написать нашу историю, особенно потому, что в последнее время появилось много вопросов про возвраты детей из приемных семей. Наша история – о возврате и… возвращении. Может быть, кому-то, кто стоит на распутье, она поможет принять правильное решение и избежать ошибок, совершенных нами. Извините, что будет длинно. Разобью на две части – сама история и выводы из нее.

Иметь второго ребенка, и именно сына (дочери уже 21 год), мы хотели всегда, но не получалось. Хотя еще в институте однокурсница нагадала мне, что детей будет двое: большая девочка и маленький мальчик (за прошедшие года все остальное из ее гадания сбылось). Решение взять ребенка из ДД было у нас с мужем взаимным, обдуманным и взвешенным, дочь поддержала нас. Мотивация (помимо желания мужа иметь сына – наследника фамилии) была и такая: дочь выросла, выходит замуж, у нее уже своя, взрослая жизнь, а мы еще чувствуем себя молодыми, много сил, знаний и т. д., есть все возможности (в т. ч. материальные) вырастить еще одного ребенка и дать ему и любовь, и заботу, и образование. В общем, разумная такая мотивация.
К осени 2008 г. наше решение оформилось окончательно, документы собрали быстро, получили заключение и стали искать.

Съездили в один ДР в Москве, где нам предложили мечту всех усыновителей – голубоглазого блондина 3,5 лет, тут же стали намекать на какие-то условия и т. д. (деньги вымогать, короче), хотя пришли мы не с улицы. Как-то это напрягло. Тем более, что мы хотели мальчика темненького, даже национального (муж – армянин). Стали смотреть ФБД и т. д.
И тут я натыкаюсь на этот сайт, читаю пиар-тексты о детях (от питерских волонтеров) и вижу… практически копию моего мужа в детстве. Созвонились с опекой, сначала нас пытались вежливо отфутболить (ну не любят в Питере и окрестностях москвичей), потом все-таки предложили приехать, познакомиться и, может быть, взять на гостевую.

И вот перед самым Новым годом мы махнули за 800 км по заснеженным дорогам на первую встречу. Боялись ужасно, просто трясло обоих. То, что услышали в опеке и в ДД, не очень обрадовало (в плане биомамы и диагнозов), да еще выяснилось, что ребенок – без статуса на усыновление, но все же мы решили – раз приехали в такую даль, познакомимся. Даня был в санатории, поехали за ним с медсестрой, вывели нам маленького человечка в потрепанном комбинезоне, с рюкзачком, на вид – лет 3-х с половиной (а по документам ему все 5), замкнутого, настороженного; половину из того, что говорит, не поймешь.
Потом в ДД пообщались в присутствии воспитательницы, мальчик немного оттаял, с удовольствием принял подарок (машину на пульте), на предложение погулять с нами после тихого часа согласился. Вышли, сели в машину в каком-то ступоре, а потом хором сказали: наш, все равно заберем. Вечером еще с ним погуляли, на машине покатались, купили подарки в группу и расстались с обещанием приехать еще.
Опека нам сразу предложила взять Даню в гости, хоть на зимние каникулы, но у нас получалось только в конце января. Месяц жили в ожидании. Накупили чемодан одежек, игрушки, книжки, автокресло, подготовили комнату, поехали, решив – возьмем в гости, пусть там оформляют опеку, постановление потом заберем, а Даню назад уже не повезем.

Приехали, он сразу же пошел к мужу на руки, сказал, что ждал его. Тут же стал называть его папой. Чуть позже и меня – мамой, но это не удивительно (они всех воспитательниц звали мамами). И вот вечером в гостинице, после того, как Даня уснул, наигравшись новыми игрушками, одетый во все новое, домашнее, накатил такой ужас: Боже, что мы делаем, ведь все меняем в своей такой устоявшейся жизни; так, как раньше, уже не будет никогда, ведь мы привыкли к свободе, путешествиям, встречам с друзьями и т.д. А что делать? Утром отвести в ДД и уехать? Не сможем уже… Потом все, вроде, успокоилось, получили документы в опеке и ДД, поехали Домой. Думали, аист летит за нами…

И вот дома через пару дней началось: истерики, ругань, бросания всего, что попадется, на пол, пытался и драться, и кусаться и т. д., по полной программе. Мы были в шоке. Это при том, что в семье его приняли хорошо, ему все нравилось, он с удовольствием играл, осваивал компьютер, гулял, но – малейший запрет и любое замечание вызывали истерику и приступы агрессии.
Тут еще и врачи (а в ДД нам никакого медобследования перед отъездом ребенка не делали, дали только с собой медкарту) стали подливать масла в огонь своими диагнозами и комментариями. Радость постепенно сменялась отчаяньем, нервы пошаливали, что и как делать в такой ситуации, мы не понимали.
Для меня самым главным, наверное, в этот период был даже не страх этих истерик, а страх, что я его, такого, не смогу принять и полюбить, и жить с этой нелюбовью будет мука для всех.
Я написала на конференцию («Вернуть после независимого обследования»). Удивительно, но мне показалось, что в меня полетело столько «тапок» и укоров, сколько не летит даже в тех, кто пишет о возвратах после нескольких лет дома или «не люблю, раздражает». Было так хреново, что я даже удалила регистрацию на конференции, муж вообще пытался запретить мне туда заходить.
К тому же при подробном изучении всех документов, полученных в ДД и опеке, обнаружили кучу несоответствий, серьезно осложняющих последующее усыновление (у ребенка даже возраст не тот, что в свидетельстве; но об этом не здесь, когда пройдем суды, поделюсь опытом).

В общем, в полном смятении, в слезах стали принимать решение. Большинство членов семьи были за возврат в ДД, пока еще мало времени прошло (2 недели). Я сказала, что соглашусь с решением большинства, но поехать обратно не смогу. Хотя Даня ко мне относился (да и сейчас, пожалуй, относится) как к воспитательнице, даже любой тактильный контакт со мной (погладить, поцеловать, обнять) давался ему с трудом (первые попытки проявления нежности ко мне появились месяцев через 5), а вот с папой любовь–морковь, обнималки–целовалки.
С мужем для поддержки поехала бабушка. Дане сказали, что он едет в путешествие на поезде, собрали все вещи, игрушки и т. д. Что было после его отъезда? Со мной – натуральная истерика, как будто что-то оторвали, чувствовала себя предателем… Что чувствовал муж, особенно когда Даня узнал ДД и не хотел выходить из машины, не описать словами. Позже узнала, что дочь, которая, вроде, поддержала идею возврата (так как боялась за нас), в своей комнате плакала по ночам по Дане. Все, аист улетел…

Вернулся муж один, лица нет, сели поговорить, как жить дальше. Понимаем, что вычеркнуть эти 2 недели из жизни невозможно, что, сколько бы времени не прошло, мы будем думать о нем: как он там, что с ним? Решили, несмотря на его отъезд, продолжить очистку его документов, пусть не для себя, для него, для других. Муж спрашивает: а если все выясним, статус очистим, что делать? Отвечаю: как ты решишь, так и поступим, ты только мне ответь, что считаешь важнее – свободу, как мы сейчас сидим с тобой, в тишине и покое, без проблем, хоть завтра сорвись в горы, или когда Даня на диване к тебе прижался и шепчет: «Папа»? Он не смог ответить… Потому что заплакал… Надо знать характер моего мужа, чтобы оценить эти слезы. И стало как-то легче. И с документами стало проясняться.
Позвонили в ДД, говорят: сидит на сумке своей, никого не подпускает, игрушки не достает, ждет папу. Попросили позвать к телефону, психолог сначала была против (Вы ведь не вернетесь и т. д.), — нет, говорим, через неделю приедем. Поговорили с Даней, успокоили… Он кричит: «Папа, я тебя жду! Приезжай скорее!»

И поехал папа снова в дальний путь… Чтобы забрать Даню навсегда. Это было 4 марта. В этот день Аист все-таки нашел дорогу в наш дом. Иногда они возвращаются, аисты…

Почти полгода дома. Домашний ребенок с другими глазами. Вырос на 2,5 см, немного поправился (на 2 кг). Прошли врачей по-новой (других, к счастью, не пустозвонов), исключили кучу диагнозов, которые были в карте. Написали нам, правда, гиперактивность, но у кого ее нет сейчас?
Прогресс в развитии не описать. Очень любит всем помогать, труженик. Аккуратный, чистюля. Ничего не возьмет без спроса, даже конфетки, которые всегда в открытом доступе лежат.
Уже месяц ходит в садик (по совету невролога, для социальной адаптации, т. к. Даня боялся детей). Адаптировался в саду быстро, спасибо воспитательнице, которая действовала с нами сообща, постоянно ему говорила, что в садике не остаются на ночь, а идут домой к родителям и т. д.

В июле съездили на море, в Турцию, масса впечатлений и радости, и у нас, и у ребенка. Активный, спортивный, папин соратник во всем, что касается автомобилей, футбола, других спортивных игр и разных мужских увлечений. Бывают, конечно, некоторые трудности, но мы научились с этим справляться, истерик и бросаний нет давно, хотя характер проявить может. Но Даня тоже учится справляться со своими эмоциями, отойдет в сторонку, побурчит себе под нос, подуется малость, а потом приходит со словами: «Мама, я все сделал сам». Думаю, когда он окончательно поймет, что дома навсегда, станет еще легче, пока иногда страх такой есть, отсюда и попытки самоутвердиться. А так – любимый сын и внук, свой, родной.

А теперь про те ошибки, которые мы совершили

Будучи людьми взрослыми, с образованием и опытом работы с людьми (мы с мужем юристы, адвокаты), решили, что мы такие умные, все знаем, в том числе и как детей воспитывать, одну уже воспитали (умницу, отличницу, талантливую и неординарную, с характером), да еще племянницу фактически вырастили, тоже в люди вывели, бабушки – педагоги со стажем, что нам еще надо? Все знаем, всем умеем, со всем справимся. Почитали книжечки умные, в Интернете истории про усыновление, этим и ограничились. А оказалось — многого не знаем, даже не представляем, как вести себя с таким ребенком, как правильно бороться с ней — той самой страшной АДАПТАЦИЕЙ! В том числе и со своей собственной. Ошибка 1 – излишняя самонадеянность.

В нашей опеке никто не говорил нам про ШПР, про необходимость занятий там, про посещение психолога. Да мы сами уже такие психологи – думали мы — при нашей–то работе. Но мы-то работаем со взрослыми, а тут – ребенок, с тяжелым прошлым… Мы оказались к этому не готовы, отсюда — шок, растерянность. Ошибка 2 – НЕОБХОДИМО или посещать ШПР, или консультироваться у опытного психолога. Или хотя бы больше прочитать про адаптацию.
И тут нам очень могла конференция, которую я продолжала читать и мужу пересказывала, книжки купили, которые там советовали, очень помогло. Справиться с истериками очень помогали уверения в том, что мы его любим, что он наш, мы одна семья, мы друзья и т. д.

Ошибка 3 – мы невнимательно читали документы, предоставленные опекой и ДД, хотя понятно, что там все внимательно и спокойно прочитать невозможно – обстановка не та, нервы натянуты, да и не везде все дают посмотреть. Поэтому уже дома, при детальном изучении обнаружили много несоответствий и реальных ляпов, допущенных опекой. Из-за этого не можем даже получать законные, предназначенные ребенку выплаты. Это теперь придется исправлять самим, в первую очередь, исключать из акта записи о рождении сведения о биологическом отце… Хорошо еще, у нас московский суд это заявление принял, не отфутболил за тридевять земель…

Что еще помогло справиться с трудностями? Как ни странно, поддержка со стороны практически всех друзей, родственников и соседей, одобривших наше решение, принявших Даню и полюбивших его. Удивительное внешнее сходство с нами, позволившее сразу почувствовать нашу общность. И то, что минут и часов счастья, радости, смеха, которые мы получаем от общения с нашим сыном, во много раз больше, чем минут недовольства его капризами.

На сегодняшний день в Томске 1580 детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. 1112 из них воспитываются в семьях. 339 человек постоянно проживают в госучреждениях. "Летидор" встретился с главным специалистом по опеке и попечительству Управления социальной политики администрации города Томска и четырьмя приемными мамами, чтобы разобраться, как можно помочь детям, оставшимся без попечения родителей, о чем стоит помнить, принимая ребенка в семью, и чего не стоит бояться.

Главный специалист по опеке и попечительству Управления социальной политики администрации Города Томска Юлия Тайлашева:

– Детство в детском доме – странное. Это детство, пропитанное ожиданием. Домашний ребенок беспечно живет сегодняшним днем, не слишком заботясь о будущем, домашний ребенок ждет Нового года, дня рождения. Дети в детском доме ждут своих родителей, вместе с которыми начнется настоящее детство. Детство, где ты не один, детство, где любят именно тебя и принимают таким, какой ты есть. Детство, в котором говорят «мы», «мой», «моя». В детском доме много красивых игрушек, только подарили их чужие тети и дяди. В детском доме вкусные завтраки и обеды, только приготовила их не мама. Здесь теплые и уютные кровати, но никто не присядет на краешек и не прочтет только тебе одному сказку на ночь.

Дети оказываются в детском доме по разным обстоятельствам, но самая частая причина сиротства – безответственность взрослых. Тех, кто должен был стать мамой и папой, а стал тяжелым жизненным опытом, сломавшим детство. В настоящее время Россия переживает третью волну сиротства – после гражданской, Великой Отечественной. Но нынешняя ситуация более страшная, потому что это социальное сиротство, когда родители живы, но не воспитывают своих детей. В соответствии со статьей 54-й семейного кодекса РФ каждый ребенок имеет право жить и воспитываться в семье. Семья – это естественная среда обитания ребенка, поэтому при устройстве ребенка, оставшегося без попечения родителей, принимаются меры по устройству его именно в семью. Существуют несколько традиционных форм принятия детей на воспитание в семью.

Усыновление – принятие ребенка в семью на правах кровного. Это наиболее желанная форма для ребенка и приоритетная форма устройства для государства.
Опека – принятие ребенка в семью на правах воспитуемого в целях его содержания, воспитания и образования. Опека – это форма устройства несовершеннолетних граждан. Не достигших возраста 14 лет.
Попечительство – это форма устройства несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет. Приемная семья квалифицируется как опека на возмездной основе.

Усыновление, опека, приемная семья – всего три формы, а сколько радости и тепла они приносят детям, которых возьмут в семью. Если вы любите детей, но пока у вас их нет, проводили детей во взрослую жизнь, и ваш дом опустел без детского смеха, счастливо растите детей, но хотите увеличить семью, чувствуете в себе силы воспитать еще одного ребенка, верите, что взрослый человек способен изменить жизнь хотя бы одного ребенка. Знайте, что есть много способов подарить покинутому ребенку семейное тепло и заботу.

Юлия К.: У нас пятеро ребятишек: два ребенка кровных, один ребенок усыновлен и двое – приемных. Семь лет назад мы усыновили новорожденного мальчика, потому что сама я на тот момент забеременеть не могла. В этом году он идет в первый класс. Он очень смышленый, занимается шахматами, участвует в турнирах. Через какое-то время взяли еще двух ребятишек, но оформили их уже в приемную семью. Одному ребенку было около семи, а второму около трех. Здесь ситуация была посложнее – ребятишки оказались с проблемами в сфере неврологии. Встала проблема, где и как найти специалиста, который бы понимал, где неврология, а где психология. Честно признаться, такие специалисты – большая редкость, но нам повезло, и сейчас у нас все хорошо. Дети музыкально одарены, поют в томском хоре «Глория», один из них недавно ездил в Санкт-Петербург, занял первое место, а мальчик постарше занимается боксом, тоже выступает на соревнованиях и поет в хоре «Глория».

Ольга Т.: Я расскажу свою историю. У нас в семье трое приемных детей – три девочки. Когда мы оформляли документы, чтобы забрать их в семью, они уже были взрослыми – от 10 до 12 лет. Конечно, мы не сразу решались на этот шаг. Долгое время мы были гостевой семьей, к которой приезжало очень много детей – просто в гости на каникулы, отдыхать. Потом мы стали приемной семьей – девочка приезжала к нам в гости, потом мы взяли ее под опеку. На тот момент у нас было уже двое своих взрослых детей, у которых были свои семьи.

Сначала появилась Маша, сейчас она уже взрослая, учится в железнодорожном техникуме. Потом сразу появились Валя и Лена. Одной сейчас 15, другой 16 лет. Валя инвалид по зрению, но при этом спортсменка. Я хочу одно сказать: нет никакой разницы, каких детей брать – взрослых или маленьких, нужно их просто любить и относиться к ним как к своим. Наши родные дети были не против того, что мы взяли в семью чужих ребятишек, более того, они отнеслись к этому положительно. Вот так мы и живем.

Ирина В.: У нас семья приемная образовалась в 2006 году. Принята была девочка, которая училась на тот момент во 2-м классе. Сейчас у нас восемь детей, двое кровных и шесть приемных. Восьмой год уже нашей семье в таком статусе. Четверо детей из одной семьи к нам попали, они пробыли в приюте целый год, их кровная мама оставила, чтобы сделать ремонт, и так они и остались там, а потом я их забрала. Трудности были со старшим ребенком из этой семьи. Его младшие братья и сестры легко вошли в нашу семью, а он учился плохо, был не аттестован по всем предметам, пропустил целый год школы, но в нашей семье уже подтянулся. Но для этого потребовалось время и терпение, конечно. В 6 классе у него было уже 3 тройки, потом закончил 9-й класс с одной тройкой, остальные – четверки, пятерки. Поступил в техникум. И все как-то наладилось. Дети занимаются музыкой, ездили в Москву на творческую ассамблею приемных семей. У нас большое хозяйство, дети трудятся, мальчики любят стряпать, все вышивают – и мальчики, и девочки. Дружно живем, но не без божьей помощи, конечно.

Татьяна О.: Я мама четверых детей, трое из которых приемные. И я хочу сказать, что мы становимся лучше с этими детьми. Они формируют характеры наши, точат, и мы действительно с мужем смотрим друг на друга и говорим: «Слушай, насколько мы с тобой лучше стали». Это правда, это гордость не за самих себя, а за наших детей. Сердца делаются мягче, выстраивается другая система ценностей. И спасибо Богу за то, что он нам их дал. Сложно первое время, это неоспоримый факт. Дети не доверяют первое время никому, но это недоверие ко взрослым преодолевается. У нас были дети из очень сложной семьи, стрессовые, они очень всех боялись, невозможно было ни с игрушкой огромной зайти, ни с букетом, они боялись абсолютно всех и всего. Но они совершенно другие стали сейчас. Это замечательные дети. И, если вдруг возникает вопрос, родные ли они… они родные.

Есть дети, рожденные сердцем, и это сердце, оно меняется, и сердца этих детей меняются, они начинают доверять, если мы заслуживаем этого доверия. Семьи, когда задумываются о том, взять или не взять ребенка в семью, часто задаются вопросом: «А сможем ли полюбить как родного?». На это у меня всегда один ответ, безапелляционный: «Ну а почему нет? Попробуйте, испытайте!». Они прикипают к твоему сердцу однозначно. Мой муж очень сомневался именно из-за этого, он очень ответственный человек, и он думал, сможет ли он полюбить чужого как своего? Когда мы взяли третьего ребенка в семью, у него уже вообще этого страха не было и вопроса подобного не возникало. Часто людей останавливает какой-то мифический шлейф детдомовца – у моих детей не было этого шлейфа, но даже если бы он был, я верю, что это решаемо. Все можно исправить. Если вкладывать в детей, они как губка впитывают все хорошее, что мы хотим им дать.

Есть люди, от общения с которыми возникает желание самому стать лучше. Речь не о тех, кто смотрит на нас с экранов и глянцевых обложек. Герой нашей сегодняшней беседы - «парень из квартиры напротив», друг нашей редакции Дмитрий Николаев. Он редко заходит в гости. Раньше всё его свободное время уходило на поездки в детские дома Киева и области, а теперь оно посвящено двум замечательным малышам - братику и сестричке, которых Дима и его жена Наташа взяли из детского дома.

- Дима, как зовут твоих детей? Как вы познакомились с ними?

Сыну Андрею уже почти восемь. После первого класса сельской школы он не умел ни читать, ни считать. Но он способный, и уже через пару недель после того, как мы забрали его домой, понемногу стал складывать цифры и читать по слогам.

Юле три с половиной. Она говорит, но пока не выговаривает много звуков, хотя мы её уже хорошо понимаем. Она очень самостоятельная и толковая не по годам.

Мы довольно быстро привыкли друг к другу. Наверно, мы уже давно были готовы к этому. Когда собрали все документы и стали на учёт в службе по делам детей, перед нами встал сложнейший вопрос: какого ребёночка брать в семью и где его найти? Сначала мы решили искать девочку возрастом до двух лет. Но что делать, если вдруг будет девочка трёх лет? Или четырёх... или мальчик... или...

Мы с Наташей давно хотели детей, но их всё не было и не было. Мы собрали документы настолько быстро и легко, что это было даже подозрительно. После месяца затишья стали звонить, искать, встречаться. Благо, что были кое-какие знакомства, так как я раньше много ездил по детским домам в качестве волонтёра. Время шло. Из-за боязни принять в чём-то малом или в чём-то крупном неправильное решение хотелось свести участие своей воли до минимума. А с другой стороны - надо же было что-то предпринимать, и мы предпринимали. Но происходила череда каких-то загадочных недоразумений, и в результате мы не продвигались ни на шаг. В голове было только одно - «Господи, Ты один знаешь, что нам надо и что нам по силам. Научи нас поступать по воле Твоей».

Неожиданно в интернете мы нашли сообщение от кого-то из волонтёров, что в ста километрах от Киева есть девочка Юля с братиком Андреем и что у них практически есть статус сирот. Мы попросили выслать фотографии, хотя совершенно не планировали усыновление двоих детей такого возраста. Дальше всё так закрутилось, что опомнились мы только через месяц дома с двумя детьми - такими родными, что иногда даже и непонятно, как мы до сих пор друг без друга жили.

- Что подвигло тебя вылезти из тёплого кресла и всё свободное время тратить на поездки по детдомам?

Желание делать что-то реально полезное и не «показушное». А произошло всё достаточно случайно. У меня умер друг. Человек сложной, необычной и изломанной судьбы. Ему было 68 лет. Он сам был детдомовский, его родители погибли на войне. Я хотел пожертвовать что-то на упокоение его души. Но хотелось сделать всё это не формально, и поэтому пришлось немного углубиться. А потом увлёкся...

- Чего больше было в этом: трудностей и чувства долга - или радости? Ведь общаться приходилось не только с детками, но и с воспитателями, директорами...

Довольно долгое время я как раз общался только с директорами или воспитателями. И только потом уже стал больше внимания уделять детям.

Радости помогают преодолевать трудности и укрепляют чувство долга. Главное - бороться с самомнением, иначе - беда.

- Какие они, эти детки? Что они ценят, чего хотят?

Они разные, как и все мы. Объединяет их то, что они никому здесь не нужны по-настоящему, то есть так, как мы нужны своим родителям. Хотя, слава Богу, ещё остались воспитатели с большой буквы. На таких людях многое держится, и плоды их работы видны и впечатляют...

А детки - все они похожи, как мне кажется, своей неустроенностью и отсутствием семейного начала. Многое, конечно же, зависит от возраста. Я несколько раз наблюдал, например, за поведением ребят-подростков из интерната в театре. Они не скованны, но и не развязны, вежливы. В то время как за поведение обычных детей - их сверстников - было стыдно...

- Как говорить с повзрослевшими сиротами, с теми, кому скоро придётся вступить в самостоятельную жизнь? Что может быть утешением на распутье?

Брошенному сироте связь с предками кажется оборванной, как будто его предали, бросили... Говоря с теми, у которого впереди жизнь, полная неизвестности, можно привести в пример сирот, которые, воспитав своих детей, уже давно умерли и которых сегодня вспоминают праправнуки. Ведь если проследить всю цепочку рождений и смертей в одном только роду, можно найти таких сирот, которые, оправившись и создав свою семью, восстановили род, подправили, как могли, ошибки предков. Говоря образно, подняли упавшее знамя.

У каждого, конечно, по-своему, но всё-таки думаю, что сироте, брошенному из-за падения его родителей, создать свою семью будет намного сложнее, чем тому, у кого за спиной родители, дедушки с бабушками и нормальные отношения. Успех в жизни такого человека, будь то хорошая семья, поставленные на ноги дети, добросовестный труд или жизнь на благо близких, имеет цену подвига. Ибо практика показывает, что не каждому по силам оправиться от такого.

- Такие примеры были в твоей семье?

Как оказалось, да. Моя прабабушка родилась около 1870 года. Она была сиротой - воспитанницей Московского воспитательного дома. Прадедушка взял её в жёны прямо оттуда. В таких случаях даже полагалось какое-то приданое от государства... Это удалось собрать по крупицам в течение нескольких лет, когда я увлекался историей, краеведением и генеалогией. Тогда я нашёл своих предков вплоть до 1300 года. Затёртые штрихи судеб, догадки, версии, переплетения, более тысячи имён. Даты рождения, крещения, смерти и брака. Состав семьи, хозяйство, болезни. Сухие факты неожиданно превращаются в своего рода машину времени, когда ты вдруг непосредственно переносишься в иную эпоху. Это знает любой, кто занимался генеалогией.

Парадокс: видя в такую глубь уходящие корни, понимать, что веточек у них, наверное, уже не будет... Это всё с трудом укладывалось в голове. Но прошло время, и Господь управил. Мы нашли две оборванные веточки... Ведь духовное родство выше обычного родства по крови. Хотя и труднее.

- Расскажи, пожалуйста, о процедуре усыновления.

Сначала необходимо собрать документы для получения статуса усыновителей. Это справки от психиатра и нарколога; справка о сдаче анализа крови на ВИЧ и на реакцию Вассермана; справка об отсутствии судимости; справка из туб- и вендиспансера; акт обследования здоровья с подписями врачей и печатью поликлиники; справка из ЖЭКа; акт обследования жилищных условий; справка с места работы о зарплате. Потом надо пройти два собеседования с психологом и получить справку от него. Далее потенциальных родителей ставят на учёт и сообщают о появлении в районе по месту жительства брошенного ребёнка, соответствующего критериям, указанным вами в анкете (возраст, пол). И тут начинается самое трудное. Все хотят, как правило, очень маленьких деток, в основном девочек, и понятное дело, что все хотят здоровеньких. Поэтому ждать, пока вам позвонят, можно очень долго. Можно взять направление в тот или иной детский дом, предварительно позвонив туда.

Как нам рассказывали, найти младенца в детском доме не так легко. Наша страна планирует вступать в Евросоюз, и наличие детских домов не вписывается этот процесс. Статистика количества детей в детских домах неуклонно уменьшается, но лишь постольку, поскольку многие брошенные груднички сейчас подолгу пребывают в родильных домах или больницах. Но взять под опеку, а тем более усыновить такого ребёночка очень непросто. Интернет полон грустных историй о том, как будущие родители борются с бюрократией и другими подводными камнями в процессе поиска своих деток. И самое сложное здесь то, что усыновить можно только ребёнка, имеющего статус сироты. А этот статус надо ещё присвоить, доказав, что от малыша действительно все отказались - это своего рода расследование, собирание справок и прочее. Длиться такой процесс может очень долго, а ребёночек будет всё это время находиться в больнице, и новые папа с мамой смогут его только проведывать.

- Вопрос неприятный, но важный. Не пугает ли родителей, усыновляющих сироту, такая вещь, как генетика?

Конечно, пугает. Генетика - это то, что мы называем родовым грехом. То есть это вся совокупность отрицательных черт, свойственных определённому роду. Это передающиеся по наследству предрасположенности. Причём не только отрицательные, но и положительные... И такие предрасположенности существуют в любой семье. Чтобы не бояться, родителям надо знать о них, выявлять в своих детях и со временем уврачёвывать. Надо научиться читать душевные хвори своего ребёнка так же, как врач изучает телесные!

Здесь уже всё зависит от родителей, от их готовности к постоянному труду. Господь всё даёт нам по силам. Но вот беда - мы не всегда готовы принимать. Как научиться читать душу своего ребёнка, если и в своей-то душе не очень хочется копаться?

Огромное количество примеров из жизни показывает, что главное - не генетика, а труд и терпение. Недаром предки наши говорили: терпение и труд всё перетрут. Огромного количества проблем можно было бы избежать, будь у родителей больше терпения. А к терпению нужно ещё добавить много любви.

«Отрок.ua»

Очень хочу рассказать вам историю - небольшой отрывок моей жизни. Совсем недавно в моей душе возник помысел рассказать об опыте бесплодия в нашей семье, чтобы поддержать таких же женщин, как я. Множество женщин страдает от данной проблемы, но мало кто хочет встретиться, рассказать свою историю, поддержать другую такую же страждущую душу.

Наверное, женщинам, которые хотят родить, я помочь не могу, ведь у меня самой нет пока положительного результата в этой области. Я могу выслушать, подсказать и помочь женщинам и мужчинам, которые задумались или уже решились на усыновление. Ведь в нашей семье на сегодняшний день уже подрастают два сыночка. Пока два.

Ну а теперь моя история…

Я выходила замуж в 22 года за настоящего мужчину, каждый день благодарю Бога за такой подарок. Я настояла на том, чтобы мы прожили год до свадьбы вместе (я сама из семьи, где родители развелись, была очень осторожна в этом вопросе). Сразу напишу, я начинаю делать первые шаги в православной вере, и теперь понимаю, с чего нужно начинать семью. Мы обговорили с супругом вопрос деторождения и решили, что детей хотим сразу, и ничего страшного, если на свадьбе я буду с «животиком». Мой супруг - хоть и не ходил каждое воскресенье в церковь, но очень хотел повенчаться, я же не хотела, понимала, что это на всю жизнь. Женились мы в Андреевский пост, поэтому не то что повенчаться, а даже благословения на брак батюшка не дал.

Пошли годы совместной жизни, детей не было, но были интересные события: поездки, покупки и т.д. Потом наступил момент, когда я уговорила супруга на ипотеку, до этого момента мы жили у его родителей. Выплачиваем ипотеку, параллельно моя карьера идет в гору: начинала продавцом спортивных товаров, в декрет пошла с должности менеджера по подбору персонала в очень крупной и классной компании нашего города. Также я начала вести частных клиентов - подбирать персонал в небольшие фирмы. Процесс этот мне приносил удовольствие, я запоем работала, часто встречалась с подругами, мы ходили в кафе и общались, иногда ходили в клубы. Супругу это не нравилось, такое времяпрепровождение ему претило, но кого это волновало! Также я любила красиво одеться, часто даже вызывающе, назовем это - культурно раздеться, на каждом корпоративе красовалась. По роду работы ездила в командировки и повидала много российских городов.

Все это пишу для того, чтобы было понятно, какой жизнью я пыталась заменить простое человеческое счастье - быть женой, мамой, сестрой и дочерью. Быть все время, а не мимоходом исполнять эти роли!

Наши попытки зачать ребенка

Отдельно расскажу о своем здоровье. По женской части оно очень страдало и не по женской тоже))). У меня был повышен гормон пролактин. При норме 250 у меня он был 500-600, конечно, мне назначили гормонотерапию, я пила противозачаточные три года и достинекс.

После отмены данных препаратов я должна была забеременеть, но этого не произошло. Я бросила лечение на несколько лет, решила опять жить обычной жизнью - отпустило, но потом: опять слезы, истерики и т.д. (спасалась только историями девочек, которые смогли родить, а позже - историями усыновлений).

Это очень мощный ресурс - читать положительные примеры и опыт разных людей. Последней попыткой для меня была лапароскопия. Я попала к «светиле медицины» нашей области, он пролечил мне воспаление в стационаре, потом я легла на операцию. Мне прочистили трубы от чего-то, спаек не было, счистили эндометриоз, удалили часть яичника, на котором постоянно появлялась эндометриоидная киста. После всего этого мой организм ввели в климакс на три месяца, да-да именно! Это сейчас очень распространённая практика.

Все это, как вы понимаете, не в простой городской больнице, спасибо моей работе, где каждого сотрудника обеспечивали полисом ДМС, потому что стоит это лечение очень больших денег. Затем мы с супругом поехали в санаторий на радоновые ванны - при эндометриозе они очень помогают и, конечно, не было сомнений, что после всего пережитого и сделанного, я, наконец, увижу заветные «две полосочки». Я здорова, супруг тоже, но ничего не происходит, кроме очередной истерики и понимания - традиционная медицина мне помочь не может.

Ну, и самое главное - это мое психологическое состояние, здесь подробней, ведь очень многие узнают себя, очень многие…

Сначала я понимала, что хочу детей, их будет трое: два мальчика и девочка (так в родительской семье, у меня два любимых и духовно близких брата, с которыми я общаюсь на все темы до сих пор, слава Богу).

Я очень боялась почему-то, что может случиться так, что я рожу ребенка неполноценного. Тогда еще я не сталкивалась с такими детьми и не понимала, какое это счастье, какая это Божья благодать! Детей все не было, а подруги и друзья, знакомые и родственники рожали, залетали и многие сетовали на это.

Я сначала просто удивлялась, ну что мы, хуже всех? И достаток есть, и желание, а детей Бог не дает. И начался в моей жизни период обвинения Бога, все и вся. Что всякие «алкашки» (прости Господи, так и думала) рожают, девочки залетают, детей бросают, а я тут - такая вся правильная и праведная не могу даже забеременеть.

Потом на меня накатывало такое отчаяние, что я не могла видеть беременных и младенцев, я рыдала днями и ночами. Потом отпускало, и я держалась какое-то время на поддельном счастье (удовольствия, карьера, развлечения), но проходило время и все заново. Помню, мне попалась статья замечательного психолога Галины Белозуб (очень рекомендую: она пишет и публикует письма и рассказы в газете «Моя семья»). О женщине, в которой я увидела себя, точнее, это было точное описание моей ситуации! Психолог задавала автору письма один простой вопрос: «Вы хотите детей или походить беременными, чтоб все как в рекламе, чтоб все баловали вас, чтоб вы чувствовали, как растет животик?».

И, о ужас, я поняла, что хотела именно этого состояния. Понимаете, мне надо было, чтоб как все, «годы то идут», родители и знакомые давят, спрашивают, жалеют. Это ужасно, но они действительно хотят как лучше, нельзя их за это винить, они просто вас не понимают.

Родители мужа заговорили об ЭКО, но я категорически против этой процедуры была, потому что начала уже тогда ходить в церковь и читать молитвы. Молитвы я читала первое время, чтобы Господь дал детей, т.е. без благодарности к нему за все блага, мне данные.

Как-то раз в очередной кризисный момент для меня я наткнулась на книгу «Материнская любовь» Некрасова. Наверное, с этого момента начало что-то происходить в моей жизни по-другому, во мне начала просыпаться мое самопознание. Вместе с этим пришел кризис в нашу семью, не было развития никакого: дом-работа-развлечения…

Мы были на грани развода с супругом, очень страшное время, когда закрадывались сомнения в душу, а тот ли это человек, а нужна ли я ему «такая бесплодная»? Мы, по сути, жили каждый своей жизнью, просто в одной квартире. И вот наступил момент, когда я познакомилась с группой девочек на тренинге по коучингу (дружим мы уже почти 5 лет). Так вот одна из девушек начала рассказывать странные вещи о том, что женщина - это особенное существо, про то, что от нее зависит во многом счастье семьи, от ее целомудренности, преданности, веры в него, в супруга. После этого понеслась потоком информация про духовность, нравственность, про настоящее здоровье без лекарств и появилось желание молиться и не только просить, но и благодарить. Слава Богу за все!

Наш путь к усыновлению

Я пересмотрела всю свою жизнь - душевное состояние, образ жизни и мыслей, гардероб. Подруги с другими ценностями и родные сами начали отдаляться. И тут я увидела, как прекрасен мир, как много в моей жизни мне дал Господь, какой замечательный у меня супруг (мы влюбились друг в друга вновь), что, оказывается, есть люди, внимание! которым тоже нужна твоя помощь! И ты можешь не просто сидеть и ныть, а сделать что-то очень полезное для них.

В моей жизни появилась возможность быть нужной благотворительному фонду, и это одна из самых лучших встреч! Ведь такое количество невероятных людей в одном месте - это Рай на земле. Я начала ходить в церковь, мы с супругом повенчались, и я поняла, что во мне такое количество любви нерастраченной, что мне ее нужно дарить кому-то. Я решила пойти учиться на психолога и в дальнейшем посвятить себя работе с детьми из детских домов.

Хорошо, что сейчас есть возможность пообщаться с грамотными людьми на тему: а кем мне нужно стать в будущем (уважаемые родители, не ленитесь найти наставника для своего ребенка, который поможет ему определиться с будущей деятельностью во взрослой жизни).

Мне четко сказали, что это не решит моей основной потребности - быть мамой. Тогда появилось понимание, что если я не могу родить, то мы можем взять малыша, от которого отказались другие. Конечно, я поговорила с мужем, он был категорически против. Я нашла в интернете истории с положительным опытом в аналогичной ситуации, и начала «работать» с мужем.

Прошло полгода и опять я к нему с этим вопросом, он сказал: «хорошо, давай узнавай, что для этого надо». Я прошла школу приемных родителей сама, т.к. не было места в этом потоке для двоих. Мы собрали пакет документов. На фотографии в фонде «Я без мамы» я увидела чудного мальчишку годовалого возраста, он был без одной ноги до колена. Я до сих пор помню, с какой дрожью я рассказывала о нем супругу и помню его спокойный такой ответ: «Отлично. Найди его. Значит, будем растить паралимпийца» (мы достаточно спортивная семья).

Представляете, как я радовалась тому, что рядом со мной единомышленник, как плакала от счастья, что именно мне Господь дал такого мужа, и как я грустила о том, что так долго была для него не самой хорошей женой. Для себя мы определили критерии того, какого малыша хотим взять. Для нас очень важно было отсутствие генетических заболеваний и ВИЧ (сейчас и это во мне вызывает улыбку, какими глупыми, недалекими и непросвещенными были мы тогда). Единственное разногласие - я хотела «годовасика», а супруг - новорожденного. И здесь нас Господь не оставил, он дал мне мудрости просто послушаться своего мужа, как это должно быть всегда и у всех. Мы начали поиск. Точнее его начала я, потому что мой супруг, поняв, что скоро будет пополнение, стал очень усердно зарабатывать деньги. О да, для мужчин дети - это очень сильный стимул в жизни и «правильная» жена тоже!

Я встала на очередь в опеку нашего района. В опеке разговаривают прямолинейно, грубо. И правильно делают! Недостаточная работа опеки и непонимание своих мотивов приводит к тому, что детей возвращают. Вы можете себе представить маленькое существо, которое бросили дважды! Дважды предали и выкинули, как котенка. Знаете, это убийство - моральное, психологическое и духовное.

Мы взяли благословение у батюшки на усыновление и началось…

В опеке я заполнила все бумаги, и меня поставили на очередь 21, сказали, примерно полгодика ждать придется. Я сама выписала телефоны всех опек нашей области и прозвонила их за один день, честно сказала, что мы рассматриваем любые варианты, что физические увечья не страшны, но не хотим генетику и ВИЧ.

А ровно через три дня мне позвонили из города N. Понимаете, три дня! Мне сказали, что есть мальчик, ему две недели, что «в принципе, со здоровьем нормально», но у него контакт гепатита В и С, я не знала, что это такое конкретно, но сразу сказала, что мы приедем через день. Сотрудник опеки сказала, что родился он 13 декабря, а это день Андрея Первозванного, и я сразу решила, что это имя будет носить наш сын.

Забегая вперед, скажу, что когда Андрюшке было полтора года, мы встретились с моими подругами детства, и одна из них мне напомнила, что все детство я всем подряд твердила, что у меня первый будет сын и назову я его Андреем, в честь старшего брата.

Вот так Господь знает все наперёд и дает нам понять, что он с нами, что он все знает, слышит и хочет нам только лучшего, а нам нужно всего лишь ждать и молиться, а потом не забывать благодарить его почаще.

Я перевернула интернет про наш диагноз основной (их было на страницу формата А4) и сообщила мужу радостную новость. Он сказал, что я сошла с ума. Я, правда, очень переживала, что муж скажет «нет».

Проговорив дома вечер, мы решили, что поедем и просто посмотрим, никаких решений принимать не будем сразу, просто посмотрим. Мы поехали. Всю дорогу я молилась, муж молчал. Заполнили бумаги в опеке и поехали в больницу, нам сказали подождать главврача, которая расскажет о состоянии здоровья малыша. Нам пришлось ждать примерно 40 минут, муж работает, я думаю о жизни.

В этот самый момент ко мне пришло понимание, что все будет хорошо! И стало так спокойно, так радостно на душе. Принесли нашего крошку, первое, что я подумала, что он такой маленький, кожа красного цвета, большой нос и взгляд, как у древнего старца, но он был для меня самым прекрасным ребенком на свете. Я смотрела на него, а он на меня, глаза в глаза, понимаете, он видел и понимал меня, я вслух ответила ему: «Как долго мы тебя ждали», а он, он улыбнулся и я разревелась.

Потом, конечно, я прочитала, что это объясняется тем, что у детей бывают в этом возрасте мимические сокращения мышц. Может и так, но почему это произошло именно при нашей первой встрече?! Супруг взглянул одним глазком на него и дальше работал по телефону. Врач пришла и долго рассказывала про весь список заболеваний, но мне было уже все равно. Был только один вопрос: когда его можно забрать домой.

Дальше нам нужно было в опеке сказать ответ по поводу малыша. Едем в машине, муж молчит, я тоже. Уже подъезжая к опеке, спрашиваю, что думает по этому поводу, очень нервничала, потому что видела, как ему тяжело было принять такое ответственное решение. И тут он так просто говорит мне: «Ребенок, как ребенок, мы ж не в магазине выбираем, надо брать». Дальше надо было ждать суда, чтоб забрать малыша. Скоро Новый год, конец года, отчетность, какие такие усыновления? Суд назначили на январь. Новый год мы отмечали с супругом сами, но в комнате уже была кроватка и все атрибуты для новорожденного, и это был самый спокойный Новый год для меня, я поняла, что скоро стану мамой, настоящей мамой ребенка!

Суд состоялся, на суде, как научила меня сотрудник опеки, я начала рассказывать судье про то, что малышу нужна ласка и любовь, квалифицированная помощь врача-невролога и в нашем крупном городе это все намного быстрее можно организовать. Судья, наверное, увидел нашу решимость, ну и без божьего благословения не обошлось, нам разрешили забрать малыша в этот же день (обычно решение суда выполняется в десятидневный срок).

Заехали к сестре двоюродной, она родитель со стажем. Малой капризничает, спрашиваю у нее, почему? Она говорит, наверное, кушать пора. И правда, кушать захотел (понимаете, насколько мы были не подготовлены тогда морально и информационно). Потом едем домой… Представляете, на руках ребенок, наш ребенок! И мы теперь родители, и несем за него ответственность и все, наша жизнь изменилась, навсегда.

Приехав домой, звоним родителям, что дома, что доехали, в надежде на то, что они придут и помогут нам справиться с волнением. Родители очень обрадовались, сказали: «Слава Богу» и не приехали, не хотели нарушать нашу семейную идиллию, а просто сели отмечать сей факт. Эту первую ночь я буду помнить всю жизнь, она была самой беспокойной и самой счастливой на тот отрезок в моей жизни. Я просыпалась каждую минутку, чтоб посмотреть на него, чтоб понять, что это не сон, что он рядом, понюхать его и погладить. Он сопит и пахнет молочком, а я плачу от счастья.

Это было три года назад. Сейчас нашему сынуле три годика, в воскресенье мы пойдем в церковь, и я буду очень молиться за рабу божию, которая выносила для нас это чудо из чудес. Я знаю, что эта женщина неблагополучная, но у меня возникает только два чувства к ней - огромная благодарность и любовь. Сейчас дописываю эту статью, реву и понимаю, что еще одно письмо в будущее для нашего старшего сыночка готово. Слава Богу за все!

Дорогие друзья, я написала эту статью не для того, чтобы вы сказали - какие молодцы, но для того, чтобы те люди, которые задумывались об усыновлении, поняли, что это Божья благодать, воспитывать таких малышей. Было много всего: проблемы со здоровьем, страх о том, как рассказать нашему сыну, что носила я его не в животике, а в сердце своем. Что это ожидание длилось не девять месяцев, а семь лет, что нет дороже для меня и моего супруга наших сыновей, что они продолжатели нашего рода и самые лучшие в мире дети.

Все диагнозы нашему сыну сняли к трем годам, я лечила своего ребенка только гомеопатией, любовью и молитвой, каждое воскресенье мы возим детей причащаться в церковь.

P.S. Кстати, напомню, что мой супруг - именно тот человек, который не очень хотел усыновлять детей - после того, как появился старший сынок, говорил: «Прости меня, я тебя очень люблю, но Андрюшу я люблю больше», а теперь мне говорит: «Знаешь, каждого из вас (меня и сыновей) я люблю по-разному, но всех - больше жизни!»

Желаю каждому человеку своего маленького чуда и обязательно помнить, кто это чудо вам подарил.

Продолжение следует.

С уважением и огромной любовью, Анна.