После смотра происходил сговор. Один из самых важных моментов в предсвадебном этапе, он носил еще название рукобитья и позднее - помолвки . Перед сговором отступало даже само торжество венчания и свадебное веселье, т.к. эти действа являлись исполнением достигнутого ранее договора двух семейств. Только при Екатерине II, в 1755 г. святейший Синод сумел соединить обряд обмена колец (обручение) с венчанием, но помолвка (по определению древнеримского юриста - mentio et repromissio nuptiarum futurarum - предварительный договор о заключении брака - сокращ. футурарум).
Незаключение брака после помолвки считалось немыслимым. Помешать женитьбе могли только какие-нибудь чрезвычайные обстоятельства (вроде стихийного бедствия) или злые козни, и холостая жизнь или девичество заканчивались именно помолвкой. Нарушить сговор в допетровские времена считалось оскорблением самой невесты, и в документах о помолвке даже предусматривалась изрядная сумма за отказ от брака, отмененная в 1702 г. Петром I. А у дворян отказ от данного будущему супругу слова расценивался как нарушение кодекса чести и часто заканчивался дуэлью. За оскорбленную невесту вступался чаще всего брат.
В боярские времена сговорный день назначался родителями невесты. Родители жениха, сам жених и близкие родственники приезжали к ним в дом. Происходило это в любое назначенное родителями невесты время. Гостей с почестями принимали, кланялись друг другу до земли и усаживали на почетные места под божницей. Некоторое время, по правилам приличия той поры, надо было сидеть молча. Потом отец или родственник жениха говорил о причине приезда, а родители невесты отвечали, что приезду этому рады, после чего писалась рядная запись, где означалось, что обе стороны решили: в такое-то время жених обязывался взять за себя такую-то, а родственники ее должны ее выдать и дать за ней такое-то приданое. Роспись приданого называлась тогда рядной записью, куда подробно заносилось все, что давалось за невестой, причем в противном случае оговаривалась неустойка или попятное. Отступавшая сторона была обязана платить сумму, величина которой соответствовала состоянию и была всегда настолько велика, что тяжелым бременем ложилась на нарушителя. Следует отметить еще одну немаловажную запись, а именно: в качестве условия иногда добавлялось, что муж не должен бить свою жену, чтобы при случае можно было бы, как сказали бы сейчас, "обратиться в суд" и взыскать за обиду. К сожалению, эта мера была необходимой, поскольку иначе новобрачный мог в полной мере безнаказанно лютовать.
При сговоре невеста не присутствовала, но по окончании кто-нибудь из ее близких родственниц приносил жениху и его сопровождающим от имени невесты подарки. От сговора до свадьбы, как бы продолжителен ни был срок, жених невесты не видел. Сроки же были различные, в зависимости от обстоятельств. Иногда свадьбы совершались и через неделю, а порой между сговором и венчанием проходило несколько месяцев.
Позднее этот обычай не видеть невесту исчез, напротив, именно после помолвки жених уже мог приезжать к невесте так часто, как захочет. До помолвки (во всяком случае, так было принято) он имел право видеть свою суженую только во время смотрин. Конечно, оставались встречи в общественных местах, но любой tete-a-tete до родительского благословения был невозможен.
Помолвка обычно сопровождалась празднеством. В купеческой и мещанской среде в этот день происходило официальное знакомство родителей жениха и невесты, после чего совершалось благословение. В купеческих семьях невесту и жениха благословлял священник. Он же присутствовал и при отдаче денежной части приданого. Деньги передавал отец невесты сразу же после благословения. В средних слоях устраивалась вечеринка. Вот как живописует ее И. Т. Кокорев: "Неделю, иногда две-три тянутся предсвадебные вечера. Наконец, приданое все в порядке, жених управился с делами, приготовления к свадьбе на исходе: пора бы, кажется, положить конец томительным ожиданиям обрученных? Но требуется еще исполнить один долг, и долг этот отдается обществу, которое равно взыскательно на всех ступенях своей лестницы, на нижних и на верхних. Необходимо справить народный сговор (семейным было рукобитье), необходимо предварительно познакомить с будущими супругами людей, с которыми отцы их водят хлеб-соль. Смотря по состоянию родителей невесты, сговор или принимает размеры бала (на среднюю ногу), или просто смахивает на щедрую вечеринку; на ином бывает музыка и разряженные, непременно "по последней моде", дамы танцуют с удивительно завитыми и сильно надушенными кавалерами, - дерзают даже и на польку; на ином скромно довольствуются разлаженным органом, взятым напрокат, пляшут по-русски, и в простоте сердца забавляются теми играми, что многие презрительно привыкли называть простонародными, но которые очень любила видеть на своих эрмитажных вечерах Екатерина Великая... Как бы то ни было, а для веселья принимаются все возможные меры. Утром жених дарит своей возлюбленной шаль и кольцо, а к вечеру присылает для пира порядочное количество бутылок, конечно, не порожних; последнее обстоятельство зависит, впрочем, от большего или меньшего хлебосольства его будущего тестя. На сговор сзывают столько гостей, сколько могут вместить в себя покои; а радушие хозяев и темные сделает просторными, так что даже для посторонних людей найдется место, и в продолжение вечера немало любопытных соседок придут посмотреть жениха с невестой. Пируют долго, и какой бы церемонный вид ни имело собрание в первые часы пира, под конец русская натура возьмет свое, приветливость хозяев переспорит любое жеманство, и веселье пойдет нараспашку, не выходя, однако, из границ уважения к обрученным, которые занимают самое видное место за столом и едва успевают подслащивать вследствие бессчетных требований гостей". ("Русский очерк").
В богатых домах по такому случаю давался бал с угощением. Приглашения рассылались в виде специальных билетов, иногда давались и объявления в газетах от лица старших членов семьи, где родители "с превеликой радостью" оповещали "о помолвке сына имярек с девицей имярек".
Кроме родственников и друзей, на помолвку обязательно приглашались почетные и влиятельные члены, городского светского общества. Отец представлял жениха и невесту и объявлял о помолвке, после чего все присутствующие поочередно, по степени знатности, подходили с официальными поздравлениями. В крупных городах существовали для этой цели специальные дома с обеденной и танцевальной залами, зимним садом, специальным штатом поваров и прислуги. Некоторые дома считались наиболее престижными. В Москве - это был дом Кузина на Канаве, дом Золотарского на Долгоруковской и Оконишникова на Якиманке. Отмечали помолвки и в банкетных залах крупнейших гостиниц. А в начале XX столетия стало модно отмечать помолвки на дачах и в загородных имениях. В пригласительных билетах гостям любезно указывалось, каким поездом удобнее всего добраться до нужной станции, а там их уже непременно встречали наемные экипажи.
Впрочем, помолвки могли быть и совсем скромными, "домашними", без присутствия гостей. Родители или приглашенный священник благословляли жениха и невесту иконой, и семьи обменивались хлебом-солью. Отцы брачующихся отвешивали друг другу семь поясных поклонов и называли день свадьбы. Если отца невесты не было в живых, то вместо него выступал, по старинной славянской традиции, ее брат, крестный отец или кто-то из родственников-мужчин.
Принято было у всех сословий: в день помолвки жених дарил невесте кольцо с драгоценным камнем. В обязанности жениха входил еще заказ обручальных колец, на внутренней стороне которых гравировалась дата обручения. Также на кольцах изображались инициалы: жениха - у невесты, и невесты - у жениха. (Обычай носить обручальное кольцо, как уже говорилось, заимствован у древних римлян. Еще одна версия происхождения обручального кольца: в Римской империи было широко распространено "кольцевание" людей, которое являлось своеобразной паспортизацией рабов и полузависимых членов общества. По форме колец и знакам на них можно было установить, кто чей раб и кому принадлежит та или иная женщина.)
Отдельный рассказ о помолвках августейших лиц; здесь существовало отступление от общепринятых обрядов. Считается, что женитьбы на иноземных принцессах ввел Петр I. Однако попытки делались и значительно раньше. Еще Иван Грозный пытался высватать (при живой 7-й жене!) племянницу английской королевы Елизаветы; Борис Годунов сватал свою дочь за датского принца Иоанна и т. д. С петровских времен браки на иностранках стали делом обычным. Как правило, это были немецкие принцессы, которых разделенная на мелкие княжества Германия в изобилии поставляла европейским венценосцам. Для этого великими князьями даже предпринимались путешествия по Германии с целью высмотреть себе невесту. Так, Александр II, тогда еще цесаревич, увидел в ложе театра совсем юную принцессу, будущую императрицу Марию Александровну. А ранее царских невест "выписывали" в Петербург, как это произошло с будущими императрицами Екатериной II, Марией Федоровной (жена Павла I) и Елизаветой Алексеевной (жена Александра I).
Для лиц царской крови законы предусматривали возможность заочной помолвки, во время которой жениха "замещал" кто-либо из его приближенных. Прежде всего учитывались интересы династии, а лишь затем - сердечная склонность. Впрочем, последний российский император Николай II проявил самостоятельность и нашел в себе твердость противостоять родительской воле в выборе супруги. Он не пожелал в жены ни Елену, дочь графа парижского, ни Маргариту Прусскую и даже пригрозил, что скорее уйдет в монастырь, чем женится на последней. А мать Николая II, датская принцесса Дагмара, была первоначально помолвлена со старшим братом Александра III, Николаем, умершим еще до свадьбы. Вместе с титулом цесаревича Александру досталась и темноволосая изящная невеста. Впрочем, брак оказался счастливым.
Вернемся к простым смертным. Во всех сословиях на 2-й день после сговора совершался обряд вручения невесте икон, которые вместе с ее приданым ввозились в дом жениха. В обряде принимали участие, кроме невесты и ее родителей, крестная мать и крестный отец, которые и благословляли ее иконой. В промежутке между помолвкой и свадьбой начиналась самая счастливая для жениха и невесты пора. Для жениха она оказывалась еще и очень хлопотной: по традиции, он должен был привозить подарки и гостинцы не только для невесты, но и для ее подруг и домочадцев. У невесты же в доме завершалась подготовка приданого - шились новые платья и метились новыми инициалами вещи. Перевозка же приданого в дом, где станут жить молодые, должна была произойти до венчания, составляла она не только важную часть свадебного обряда, но зачастую и внушительное, впечатляющее зрелище.
Приданое во все времена было важным условием свадьбы и состояло прежде в постели, платьях, домашней утвари, украшениях, в крепостных, деньгах и имениях, если девица была дворянского происхождения. От жениха ничего не требовалось. Существовал также старинный обычай давать за невестой вино, но к XVI-XVII столетиям он исчез. О том, насколько серьезно относились к приданому наши предки, можно судить по "Домострою". Гл. 20 "Как воспитать дочерей и с приданым замуж выдать" гласит:
"Если дочь у кого родится, благоразумный отец, который торговлей кормится - в городе ли торгует или за морем, - или в деревне пашет, такой от всякой прибыли откладывает на дочь (и в деревне также): или животинку растят ей с приплодом, или из доли ее, что там Бог пошлет, купит полотна и холстов, и куски ткани, и убрусы (по В. Далю - платок, фата, полотнище, полотенце и пр.), и рубашка - и все эти годы ей в особый сундук кладут или в короб и платье, и уборы, и мониста, и утварь церковную, и посуду оловянную, и медную, и деревянную, добавляя всегда понемножку, каждый год, как сказано, а не все вдруг, себе в убыток. И всего, даст Бог, будет полно. Так дочь растет, страху божью и знаниям учится, а приданое ей все прибывает. Только лишь замуж сговорят - отец и мать могут уже не печалиться: дал Бог, всего у них вволю, в веселии и в радости пир у них будет. Если же отец и мать незапасливы, для дочери своей, по сказанному здесь, ничего не приготовили, и доли ей никакой не выделили, лишь станут замуж ее отдавать - тотчас же кинутся и покупать все, так что скорая свадьба - у всех на виду. И отец, и мать впадут в печаль от свадьбы такой, ведь купить все сразу - дорого. Если же по божьей воле дочь преставится, то поминают ее приданым, по душе ее сорокоуст, и милостыню раздают. А если есть и другие дочери, таким же образом заботятся и о них".
В купеческой среде приданое перевозили на пяти подводах, на каждой из которых должны были находиться определенные вещи: на головной - иконы и самовар, на следующей - посуда, на средней - постель невесты со всеми необходимыми принадлежностями, на четвертой - мебель, на последней ехала мать или тетка невесты с росписью приданого, и там же сидела сваха, которая держала в руках живую индюшку в чепчике. Встречали приданое мать жениха или его старшая, замужняя сестра. Существовал обычай класть под перину парадную постель, которую стелила сваха, яйцо (вареное или расписное деревянное), "чтобы у молодых детки родились"; убрать его новобрачная могла лишь на четвертый день после свадьбы.
У дворян перевоз приданого и постели не сопровождался публичными обрядовыми действиями. Существовал единственный чисто православный обряд уединенного совместного моления невесты и ее матери. Выполнялся он сразу же после отъезда поезда от дома невесты.
Не изменилось отношение к приданому и в более поздние времена.
Что же касается брачного контракта , то в России он не представлял из себя того официального документа, определяющего финансовое и имущественное положение супругов, как это было раньше принято (и принято сейчас) в европейских странах. Начать с того, что значительная часть населения подобных письменных соглашений попросту не знала. Так называемые "рядные росписи приданого" не имели, строго говоря, серьезной юридической силы, и гарантией их выполнения могло быть лишь честное слово отца невесты. Подлинные брачные контракты, в западном смысле, существовали лишь в тех российских местностях, которые традиционно тяготели к западноевропейской культуре, - в остзейских губерниях, Финляндии и Польше. В Царстве Польском подобный документ должен был заверяться нотариусом, а при вступлении в брак лиц из купеческой среды брачный контракт подлежал огласке, что выражало, в первую очередь, интересы торговых партнеров брачующихся. Могли заключать брачные контракты и неправославные иностранцы, проживавшие в центральной России.
Девичник имел место только у групп населения, наиболее близких к крестьянским традициям. А вот "мальчишник" - встреча с приятелями и прощание с молодостью - был популярен во всех сословиях. Так, Пушкин перед свадьбой устроил в Москве "мальчишник", на который пригласил Вяземского, Нащокина и других друзей. Отужинав, поехали к цыганам слушать песни.
И, наконец, после исполнения многочисленных предсвадебных обрядов, инициатива переходила в руки служителей церкви, обязанностью которых было освятить союз.
Важное значение придавалось церковному оглашению .
По действующим законам, желающий вступить в брак должен был письменно или устно уведомить священника своего прихода "об имени своем, прозвании, чине или состоянии равно как об имени, прозвании и состоянии невесты" . После уведомления священник в три ближайших воскресенья по окончании литургии объявлял прихожанам имена желающих вступить в брак. Весьма полезный обычай, позволявший установить - не существует ли каких-либо препятствий браку. Помехой могло быть, к примеру, родство до определенного колена, свойство (кумовство или сватовство), отсутствие согласия (благословения) родителей. После трех оглашении священник выдавал свидетельство или билет, а на основании билетов жениха и невесты в день венчания в церкви составлялся так называемый обыск, заносившийся в специальную обыскную книгу. С 1802 по 1917 гг. в каждой православной церкви существовала для этих целей прошнурованная обыскная книга. Обыск подписывали жених, невеста, два-три поручителя и причт церкви.
Традиционно цикл образования новой семьи делится на несколько этапов:
Досвадебные обряды (знакомства, смотры невест, девичьи гадания);
Предсвадебные обряды (сватовство, смотрины, сговор, девичник и жениховы посиделки);
Свадебные обряды (отъезд, свадебный поезд, венчание, свадебный пир);
Послесвадебные обряды (второй день, визиты).
Сватовство
В роли сватов обычно выступали родственники жениха, пользовавшиеся особым уважением, иногда - его родители или даже специально приглашенные люди, известные своим красноречием и обаянием. Иногда пользовались услугами свах, которые должны были вначале подобрать невесту: разузнать о том, какое приданое дается за ней и в чем оно состоит - в одежде, деньгах или вотчинах. Кроме того, через сваху жених узнавал подробности о красоте и нраве невесты, которую в некоторых случаях мог видеть открыто только в день свадьбы. В случае успеха сваха получала от заинтересованной стороны определенное вознаграждение и обязательно кашемировую шаль. Входя на крыльцо дома невесты, сваха ступала на первую ступень правой ногой и при этом говорила: «Как нога моя стоит твердо и крепко, так слово мое будет твердо и крепко, тверже камня, лепче клею и серы сосновой, острее булатного ножа; что задумаю, да исполнится».
Дату сватовства выбирали особо. Прежде всего это должно было быть нечетное число, но ни в коем случае не тринадцатое, идеальный вариант - третье, пятое, седьмое или девятое числа месяца.
Сватать, как правило, отправлялись после захода солнца. После ухода сватов кто- либо из домашних связывал все кочерги и ухваты вместе - для удачи в деле. По дороге желательно было не встретить никого из знакомых и ни в коем случае ни с кем не разговаривать. Перед тем как постучать в дверь, надо было непременно прикоснуться плечом или рукой к дверному косяку. После приглашения в дом вначале полагалось перекреститься и только затем начинать разговор о будущем браке. И самая верная примета успеха дела - прикоснуться перед началом переговоров к ножке стола, за которым чаще всего велась беседа.
В разговоре не полагалось называть вещи своими именами: разговор начинали с посторонних тем и непосредственно к переговорам приступали в иносказательной форме: «Ищем телочку, не заблудилась ли» или «Хотим купить телочку», «У вас товар, у нас купец», «У вас куничка, у нас охотник» и т. д. Если ответ был положительным, родители невесты и сваты должны были трижды обойти вокруг стола, а если нет - сваты удалялись, стараясь закрыть дверь спиной, что должно было помешать девушке выйти замуж.
Сватовство проходило в два этапа - на первом принимали принципиальное реше-ние о том, состоится ли брак, а на следующий день договаривались о смотринах, которые, по обычаю, проходили через неделю в доме невесты.
Смотрины
Это событие состояло из двух частей - знакомства жениха и невесты и торга за приданое. Главное действующее лицо этого события - невеста, которая стремилась предстать перед родителями жениха в лучшем виде. По обычаю, она должна была переодеться не меньше трех раз, показать свое умение рукодель-ницы и собственноручно приготовить угощение.
Затем родители будущих супругов удалялись для переговоров о размере приданого. Если договориться удавалось, жених и его родители выходили в сени или на крыльцо, где обменивались мнениями о невесте, даже если они хорошо знали ее. Когда они возвращались, жениху подавали стакан медового питья. Если он согласен был взять девушку в жены, он выпивал его целиком, если нет - возвращал его полным. После этого договаривались о дне сговора, который устраивали обычно через две-три недели после смотрин.
Сговор
Это событие происходило в доме невесты, на него собиралась ближайшая родня жениха и невесты. По сути это была помолвка, объявление о решении молодых людей вступить в брак, на которой оговаривались условия заключения брака, планировали свадьбу, подарки, которые должны были сделать жених, невеста и ближайшие родственники, назначался день венчания. Со дня сговора видеться жениху и невесте не полагалось, общались они только с помощью записок, могли передавать друг другу подарки. Именно со сговора положено было невесте плакать, даже если жених ей нравился и шла она замуж по любви. Завершался сговор молитвой, жених, невеста и родственники трижды обходили вокруг стола.
Сваха была главным действующим лицом сговора, устраивая брак, она должна была соблюдать множество условностей: она не должна была садиться во все время свадебного сговора (иначе у молодых дети будут долго «сидеть» - поздно встанут на ноги), она не должна была есть и пить, оберегая будущих детей от обжорства и пьянства. Войдя в сени, сваха тайком похищала веник и прятала его в оборках широкой юбки во все время сговора: тогда, по поверью, сватовство должно было быть удачным. С той же целью перед началом сговора сваха грела руки у печи - считалось, что в печи обитают духи умерших родственников, поэтому, грея руки, сваха оказывала им уважение и просила совета. Как только сваха входила в дом, двери немедленно запирали на крючок, чтобы случайный гость, зашедший в дом, не сглазил будущих жениха и невесту. С той же целью до окончания сговора запрещалось открывать дверь кому бы то ни было.
На второй день после сговора совершался обряд вручения невесте Божьего мило-сердия - икон, которые позднее вместе с ее приданым отвозили в дом жениха. В их число входила и икона родительского благословения. В этом обряде участвовали крестная мать и крестный отец, которые также благословляли иконой. С этого дня невесту освобождали от всех работ по дому, она должна была заниматься только приданым и подготовкой к свадьбе.
Приметы и обычаи сговора
Тот платок, над которым новобрачная, будучи еще сговоренной, плакала, оста-вался навсегда в доме родителей, чтобы жить замужем - не плакаться.
Свадебный сговор не устраивали в среду и в пятницу - постные дни (пост в эти дни связан с тем, что в среду Иуда предал Христа, а в пятницу Христос был распят).
Рукобитье
Это событие происходило за несколько дней до венчания. Сваты с отцом и матерью жениха в сопровождении родственников ехали к отцу и матери невесты. Приглашенные садились за стол, покрытый скатертью, на котором стояли пирог и соль. Отец невесты зажигал перед образом свечу, и все в избе вставали, а двери запирали - чтобы посторонний не мог сглазить. С молитвой родители молодых через стол скрепляли правые руки сватов, и, взяв со стола пирог, обводили им вокруг рук, трижды приговаривая: «Дело-то сделано, хлебом-солью укреплено, навеки и навеки, аминь». Над руками пирог разламывали, одну половину отдавали отцу жениха, а другую - отцу невесты (чья половина окажется больше - у того больше силы, счастья, здоровья, долголетия и богатства). Пирог должен был храниться у жениха и невесты до свадьбы, а после венчания новобрачные должны были съесть его прежде всего; причем жених - невестину половину, а невеста - женихову. При этом приговаривали: «Ешьте, милые, во славу Божию, во любовь вечную, бесконечную, яко же идно тесто в пироге, такожде и ваша плоть воедине до скончания века, неба и земли, аминь».
Накануне свадьбы. Девичник
Жених присылал подарки невесте - иголки, нитки, шелк, холст, ножницы и другие принадлежности для рукоделия. По традиции, в сундучок с подарками непременно надо было положить кнут и изюм и другие сухофрукты и сладости. Этот дар означал, что если будущая супруга оскорбит или обидит мужа, то бу-дет бита кнутом, а если будет хорошо себя вести, то изюмом и сладостями он обещает, что у нее не будет недостатка в дорогих вещах. Жених должен был также передать невесте драгоценности к свадебному платью, гребенку, зеркало, румяна, духи и мыло. Невеста в ответ посылала жениху рубашки или другую одежду, платки собственной работы.
На девичнике невеста прощалась с «красотой» - повязкой из парчи с позументами и лентами, которую девушка носила на гуляньях и хороводах, которую уносила ее сестра или подруга. Это был грустный день - невеста прощалась с девичеством и готовила себя к тяжелым испытаниям семейной жизни. Накануне свадьбы для невесты топили баню, которую охраняли друзья жениха или родственники невесты - караульщики. Обычно топил баню брат невесты, а воду носила сестра. В бане невеста мылась мылом, присланным женихом, угощала подруг, которые ее сопровождали, сладостями, присланными женихом.
В завершение невеста через плечо, не глядя, бросала мыло, веник, ленту из косы; подружка, которой удавалось поймать что-нибудь из этих предметов, по поверью, должна была в скором времени выйти замуж.
О свадьбах языческой Руси известно крайне мало. По мнению русского историка Н.М. Карамзина, древние славяне обычно покупали себе жен и как такового свадебного обряда не знали. От невесты требовалось лишь доказательство ее девственной непорочности.
.jpg)
Статус жены приравнивался к статусу рабыни: на нее было возложены все заботы по хозяйству и воспитанию детей. При этом женщина не могла ни жаловаться на мужа, ни противоречить ему, высказывая полную покорность и послушание. После смерти мужа славянка обычно сжигала себя на костре вместе с его трупом. Живая вдова бесчестила все семейство.
Летописец Нестор оставил свидетельства того, что нравы и обычаи древних славян разнились от племени к племени. Так, поляне отличались кротким и тихим нравом, уважали священные узы брака, который считали святой обязанностью между супругами. В семьях полян господствовали мир и целомудрие. Напротив, радимичи, вятичи, северяне и особенно древляне обладали диким нравом, жестокостью и необузданностью страстями. Они не знали браков, основанных на взаимном согласии родителей и супругов. Древляне просто уводили или похищали приглянувшихся девиц. У радимичей, вятичей и северян вместо свадеб существовали "игры межи селы" ("игры между полей"), во время которых мужчины выбирали себе невест и безо всяких обрядов начинали с ними жить. Кроме всего прочего, среди древних славян было широко распространено многоженство.
Со временем обрядовая жизнь языческих славян усложнилась, обросла многочисленными верованиями и ритуалами, вокруг которых строился их каждодневный быт.
Пантеон славянских богов постоянно расширялся, включая все новые и новые самобытные и заимствованные божества.
Особым уважением среди молодых людей пользовался бог веселья, любви, согласия и всякого благополучия — Ладо (Лада).
Во время игрищ и плясок у воды, посвященных этому божеству, было распространено умыкание невест, которое, как правило, происходило по предварительному сговору. Новобрачные приносили жертвенные дары богу любви.
Помимо добровольного умыкания невест, у славян периода разложения первобытнообщинного строя появились такие брачные обряды, как плескание водой, вождение вокруг дуба, покупка жен и др.
До самого начала нашего столетия в свадебном обряде русских ясно прослеживались две резко различавшиеся части: церковный обряд "венчания" и собственно свадьба, "веселье" — семейный обряд, уходящий своими корнями в далекое прошлое. Иерархи православной церкви в своих посланиях и в XVI в., и в первой половине XVII в. продолжали порицать все элементы народного свадебного обряда как "волхования", не имеющие ничего общего с христианской религией, но, по-видимому, не только не запрещали, а даже предписывали священникам принимать ближайшее участие во внецерковной части обряда.
Сами высшие церковные иерархи занимали важные места в свадебном поезде и за пиршественным столом. Даже в церкви наряду с обрядами предписываемыми правилами православного богослужения, совершались в присутствии духовных лиц действия, этими правилами не предусмотренные. Например, новобрачный пил вино из стеклянного стакана, который затем разбивал, а осколки растаптывал.
В церкви после совершения православного обряда, когда руки новобрачных уже были соединены над алторем, невеста падала жениху в ноги, прикасаясь головой к его обуви, а тот накрывал ее полой кафтана. Из церкви жених и невеста уезжали порознь — каждый к своим родителям. Здесь их осыпали житом, и празненство как бы начиналось сызнова: невеста пировала со своими родичами, а жених со своими.
Вечером невесту привозили в дом отца жениха, но и там она не снимала покрывала и не разговаривала с женихом в течение всего свадебного пира, который длился три дня. Только по прошествии трех дней молодые супруги уезжали в свой собственный дом, где давали общий заключительный пир.
В обрядах русской свадьбы причудливо переплетались действия, связанные с языческими верованиями и христианской религией. К ним можно отнести, например, множество действий оберегающих участников свадьбы от враждебных сил. Эти действия должны способствовать благополучию брачущихся, деторождению, приумножению достатка в хозяйстве, приплоду скота. Желая сохранить невесту от сглаза, оборачивали ее рыболовной сетью, втыкали в ее одежду иголки без ушек, чтобы нечистая сила запуталась в сетях и напоролась на иголки. Чтобы обмануть темные силы во время сватовства изменяли путь, ехали окольными дорогами, подменяли невесту и.т.д. От порчи и злых духов уберегались с помощью воздержания от произнесения слов и от еды. Были обряды, обеспечивающие молодым многодетность и богатство. К ним относили осыпание молодых зерном или хмелем, сажание на шубу выветренную вверх мехом. Для укрепления связи молодых друг с другом смешивали вина из стаканов молодых, совместные еду и питье, протягивали нити от дома невесты к дому жениха, связывали руки жениха и невесты платком.
.jpg)
Свадебный обряд сложился как развернутое драматизированное действо, включающее песни, плачи, приговоры и присказки, заговоры игры и танцы. В форме причетов невеста прощалась с родным домом, своим девичьем головным убором и девичьей косой. Как во всяком драматическом произведении в свадебном обряде был свой постоянный состав действующих лиц — "чинов", исполнявших определенные традицией роли. Центральными фигурами были жених и невеста. Невеста должна была выражать благодарность родителям за то, что они ее "вспоили и вскормили". А с момента сватовства до отъезда в церковь невеста горько оплакивала свою девичью жизнь. Активными участниками свадьбы были родители жениха и невесты, ближайшие родственники, крестные родители, а также сваты, тысяцкий, брат невесты, дружка, девушки-подружки невесты и др.
Дружка (дружко) — представитель жениха — главный распорядитель на свадьбе, следил за тем, чтобы обычай соблюдался так, как его понимала община. Он должен был уметь балагурить и веселить участников свадьбы. В помощь дружке избирали подружье, в помощь тысяцкому — старшего боярина. В южнорусском обряде назначались каравайници готовившие обрядовый каравай. Каждый персонаж свадьбы отличался своей одеждой или каким-то дополнительным ритуальным элементом ее. Обычно это были полотенца, ленты, платки, венки.
Невеста в дни предшествующие свадьбе и в дни самой свадьбы, несколько раз меняла одежду и головной убор, что означало перемены в ее состоянии: сговоренка, т.е. просватанная, княгиня молодая — до венца, молодуха после венца и брачной ночи. Жених также именовался князем молодым, а за тем просто молодым. Он не менял одежды, но имел свои символы — цветок или букетик на головном уборе или на груди, платок полотенце на плечах. В день свадьбы жених и невеста одевались нарядно и по возможности во все новое.
Тема брака постоянно присутствовала в жизни подрастающего поколения. Например, вся добрачная жизнь девушки была подготовкой к замужеству. Поэтому ее приучали к заботам будущей матери и хозяйки. Буквально с рождения мать начинала готовить ей приданное. К 16-17 годам девушка становилась невестой. Важным моментом в предбрачной обрядности были общественные "смотры" ("смотрины") невест. Они помогали найти подходящую невесту, выяснить экономическое положение ее семьи, узнать о поведении и характере. Родители старались подобрать "ровню". Смотрины устраивались в весенне-летние гуляния и на святки, обычно приурочивая их к престольным праздникам, а также на Крещенье.
Обычно недели через две или через месяц после смотров мать жениха, взяв с собой сестру или замужнюю дочь, отправлялась сватать ту девушку которая, которую облюбовала на общественных смотринах.
Важное место в предбрачной жизни молодежи занимали девичьи гадания о замужестве, апогей которых приходился на святки. Задумав женить сына, родители начинали искать ему невесту, узнавали, у кого есть "девушка на выданье". Желание сына учитывалось, но не всегда было решающим, т.к. девушка должна была отвечать требованию родителей. Засидевшихся девушек, (обычно в возрасте 23-25 лет) считали "перестарками", "вековухами" и женихи избегали их, думая, что они с пороком. Такое же недоверие и подозрение вызывали засидевшиеся в холостых молодые люди (бобыли, перестарки).
Первые браки обычно заключали с соблюдением всех обычаев и обрядов свадебного ритуала. Так же праздновались свадьбы вдовых мужчин с девушками, ранее не состоявшими в браке. Браки же вдовых и холостых мужчин с вдовами не сопровождались свадебными обрядами.
Время свадеб определялось земледельческим календарем — обычно свадьбы играли в свободные от сельскохозяйственных работ период. Существенное значение имел церковный календарь, т.к. в посты свадеб "не играли". Большинство браков приходилось на осень, от Покрова (1 октября) и до Филилипова заговенья (14 ноября), а так же на зиму от Крещения до Масленницы. В некоторых местах все же сохранялась древняя традиция играть свадьбы весной, на Красную горку, после Пасхи.
Традиционный русский свадебный цикл как бы разделялся на три основных периода: предсвадебный, собственно свадьбу и послесвадебный.
Первый период начинался негласным семейным советом — "сходом" в доме жениха. В нем участвовали родители и родственники жениха. Сам жених в сходе участия не принимал. На сходе обсуждали имущественное положение невесты, ее поведение и здоровье, родословную.
.jpg)
Начальный период свадьбы состоял из сватовства, сговора, осмотра хозяйства жениха, смотрин невесты, богомолья, рукобитья и запоя. Существовало несколько способов сватовства, например, родители жениха ехали в дом невесты и начинали переговоры. В других случаях в дом невесты засылали сваху или свата, и они спрашивали разрешения приехать с женихом и его родителями. Обычно сватами были духовные родители жениха — крестный отец или мать, или же кто-нибудь из родственников.
Иногда прибегали к помощи профессиональных свах. Для сватовства выбирали легкие дни, избегая постных: понедельника, среды и пятницы. Во многих местах свахи брали с собой палку, кочергу или сковородник с целью "выгрести девку". Посещение сватов повторялось 2-3 раза, а то и более. Первое посещение рассматривалось как "разведка". Родители невесты накрывали на стол: ставили хлеб, соль, зажигали лампады и свечи.
После согласия на замужество дочери определялась величина кладки, т.е. количества денег, даваемых родными жениха на покупку нарядов для невесты и на свадебные расходы, а так же размеры приданного (личного имущества невесты состоящего из одежды и обуви — его называли еще сундуком или корабьем).
Через два — три дня, после выказанного общими сторонами согласия породниться, но еще до окончательного решения, родители и родственники невесты осматривали хозяйство жениха. От того насколько оно понравиться зависело продолжение или прекращение "дела". Если осмотр хозяйства жениха заканчивался благополучно, то через несколько дней "сторону жениха" приглашали на смотрины невесты, где она показывалась во всех своих платьях и проявляла наличие всех своих трудовых навыков — пряла, шила и.т.д. Невеста на этом этапе имела право отказаться от жениха. Чаще всего смотрины заканчивались пиром. После пира подружки невесты провожали жениха до дома. Он приглашал их к себе и щедро угощал.
Заключительным этапом первых переговоров был сговор, проходящий в доме невесты через два — три дня после смотрин. Невеста после сговора называлась "сговоренкой".
Успешные переговоры на сговоре заканчивались, как правило, рукобитьем. Отец жениха и отец невесты, как при торговых сделках подавали друг другу руки, обернутые в платки или полы кафтана. После рукобитья и пира, который нередко продолжался всю ночь, утром отворяли ворота, чтобы каждый мог зайти и посмотреть на жениха и невесту.
Богомолью придавалось особое значение — "Богу помолись, значит, дело сватовства закончено". После благословения жених и невеста трижды целовались и обменивались кольцами — обручались. Достигнутое на сговоре согласие сторон обычно заканчивалось совместным пиршеством — запоем.
После сговора начинали период подготовки к свадьбе. Он мог длиться от одной — трех недель до месяца и более. У сговоренки менялся образ жизни и внешний вид. Она почти не выходила из дома (в отличие от жениха) и причитала. Считалось, чем невеста больше плачет, тем легче ей будет жить в семье мужа.
Последний день перед свадьбой именовался девичником, где невеста порывала со своей девичьей жизнью, свободой и своим родом. Как правило, девичник состоял из целого комплекса обрядовых действий: изготовление красоты (ударение на О), расплетание косы, мытье в бане, прощание с красотой (волей) и передача ее подругам, угощение участников обряда женихом. В некоторых местностях в последний день в доме жениха устраивался молодешник, на котором жених прощался со своими товарищами и с холостой жизнью. В этот же вечер родню жениха отправляли с подарками в дом невесты. Если жених ехал сам, его сборы сопровождались особыми ритуалами и наставлениями. Вслед за женихом уезжали его гости. Невесту тоже наряжали, нарядившись, невеста умывалась водкой (вином) и садилась с подругами ждать жениха. Вскоре (к часам 9-10 вечера) приезжали сваты. На девичник жених привозил корзину с туалетными принадлежностями, а иногда и подвенечное платье, а подругам дарил ленты. По окончании стола, перед уходом жениха невесту прятали. Жених искал ее среди подруг, ему подсовывали старух, пока он не давал подругам выкуп.
К свадьбе пекли специальный обрядовый хлеб — каравай. В русской свадьбе хлеб олицетворял жизнь, достаток, благополучие и счастливую долю. Приготовление свадебного хлеба и его раздача занимали важное место в свадебном обряде.
День свадьбы был кульминацией всего свадебного действа. В этот день в домах жениха и невесты совершались ритуалы, подготавливавшие их к бракосочетанию и выражавшие согласие и благословение семьи на этот брак. После венчания, уже в доме новобрачных, исполнялись обряды, приобщающие молодую к новому хозяйству и положению замужней женщины.
Утро проходило в хлопотах и приготовлениях к венцу. Невесту одевали, возможно наряднее. Когда жених приезжал, с него требовали выкуп, за право проехать и войти в дом невесты. Затем родители благословляли дочь и отпускали в церковь, вслед за этим в дом жениха обычно привозили приданное.
Существовало несколько вариантов поездки к венцу. По одним — невеста и жених ехали в церковь вместе, по другим — врозь. Благословив своих детей, родители передавали в распоряжение дружки и свахи (сами родители в церковь не ездили). Дружко выйдя во двор с женихом (если жених ехал из своего дома) и поезжанами (другими участниками свадьбы) ходил по двору с иконой, а сваха, стоя на повозке рассеивала хмель. Обойдя три раза с иконой вокруг, дружко испрашивал у всех присутствующих благословение жениху на брак. После этого отправлялись в церковь. На прощание желали: "Дай Бог под злат венец стать, дом нажить, детей водить". Жених ехал торжественно, привесив к дуге колокольчики, лошадей жениха покрывали белыми полотенцами. Невеста же приезжала в церковь без особого шума, с одним повоздником ("плаксой"). Перед венчанием они сходились, в чьей нибудь избе и здесь жених брал невесту за руку, обводил ее три раза вокруг себя, слегка дергал косу, как бы показывая, что невеста лишается своей воли и должна подчиниться воле мужа. Обычно свадебный поезд выезжал нечетом, т.е. нечетным количеством лошадей.
В среднерусских губерниях, напротив, дружки с буйством разгоняли встречных. Выезжая со двора, поезжане поздравляли друг друга с "молодецким выездом".
Погода в день венчания имела особое значение. Считалось, если "снег и дождь на свадебный поезд — богато жить", "дождь на молодых — счастье", "вихрь с пылью на встречу поезду — не к добру", "красный день свадьбы — жить красно, да бедно", "метель на свадебный поезд — богатство выдут".
Обряд венчания состоял из обручения и возложения брачных венцов — собственно венчание совершаемое священником. Во время обручения священник спрашивал у жениха и невесты об их обоюдном и добровольном согласии вступить в брак и надевал кольца.
Церковное венчание давало юридическую силу. Однако брак с венчанием, но без свадьбы не поощрялся.
Венчание сопровождалось множеством магических обрядов: было принято перед женихом и невестой разметать дорогу по церкви веником, под ноги брачущихся расстилали платок или полотно и бросали деньги, чтобы избежать "голой жизни". Жених и невеста старались наступить друг другу на ногу, и тот, кто успевал это сделать первым, имел "верх" в семейной жизни. Строго следили, чтобы между женихом и невестой никто не прошел (дабы никто из них не нарушил супружеской верности). Стоя перед венцом, невеста крестилась "покрытой" т.е. не голой рукой (чтобы богато жить). Много поверий было связано с венчальной атрибутикой: кольцом, свечами, венцами. Считалось, что уронить во время венчания обручальное кольцо "не к доброму житью". А тот, кто под венцом свечу выше держал, "за тем и большина" (главенство в семье).
Венчальные свечи старались задувать разом, чтобы жить вместе и умереть вместе. Подвенечную свечу берегли и зажигали при первых родах.
После венчания в церковной сторожке или ближайшем доме, невесте заплетали две косы и укладывали вокруг головы — "окручивали молодую по бабьи". Свахи жениха невесты, заплетавшие косы плели на перегонки, — чья сваха первая заплетет косу, такого пола будет первенец. После этого молодой надевали женский головной убор — повойник. Этот обряд знаменовался переходом невесты в группу замужних женщин.
В доме молодого новобрачных ждали. Женщины — односельчанки выходили встречать свадебный поезд к околице, завидев его, начинали петь песни. Встречающие у дома, родственники и гости стреляли вверх из ружья, молодых обсыпали хмелем и зерном, у ворот раскладывали огонь и переводили их через него. Родители благословляли новобрачных — отец иконой, мать хлебом и солью. В некоторых местностях хлеб разламывали над головами молодых и каждый и каждый из них должен был хранить его до конца жизни. После благословения молодые кланялись в ноги, стараясь сделать это одновременно, чтобы жить дружно. Их усаживали за стол, на лавки, покрытые шубами, приговаривая: "шуба тепла и мохната, — жить вам тепло и богато". Обычно свекровь или кто-то из родни жениха с помощью ухвата, сковородника раскрывали молодую невесту, т.е. снимали с нее покрывало (позднее фату). Затем здоровались с ней и подносили подарки.
Первый стол обычно назывался "свадебным". Молодые, хотя и сидели за ним, но ничего не ели. В честь молодых произносили поздравления и пожелания. Вскоре их уводили в другое помещение и кормили ужином. Затем молодые снова возвращались к поезжанам. К этому времени накрывали второй стол, называемый "горным". На этот стол приезжали родственники новобрачной. Их встречали у крыльца, подавая каждому по рюмке водки.
Приехавшие рассаживались за столом по старшинству — мужчины с одной стороны, женщины с другой. За горным столом молодая одаривала родственников мужа, кланялась им, обнимала их и целовала. Тогда же она должна была назвать свекра — батюшкой, а свекровь — матушкой. Во время пира девушки пели песни. По окончании стола молодые, выйдя, падали родителям в ноги, чтобы те благословили их на брачное ложе.
Его устраивали в каком нибудь не отаплиевом помещении: в хлеву или конюшне, в бане, в отдельной избе. Брачную постель стелили с особым тщанием. Иногда рядом с брачной постелью клали какие-нибудь орудия крестьянского или ремесленного труда с тем, чтобы у новобрачных рождались сыновья и были хорошими работниками. Молодых обычно провожали дружка и сваха. Проводы сопровождались музыкой и шумом, вероятно, такое оформление имело значение оберега. Сваха и дружка осматривали постель и помещение, чтобы не было каких-нибудь предметов, способных навести "порчу" на молодых, и, дав последние советы и наставления, желали им счастья и благополучия. Молодых угощали вином. Спустя час или два, а в некоторых местах и ночь, приходили будить и поднимать молодых.
Обычно этот обряд совершали те же, кто и провожал их на брачную постель, и вели новобрачных в избу, где продолжался пир. Молодые принимали поздравления. Во многих местностях было принято демонстрировать окровавленную рубашку новобрачной. Если молодая оказывалась непорочной, ей и ее родне оказывали большие почести, если же нет, то подвергали всяческому поруганию.
Во многих местностях обряды, связанные с "бужением" сопровождались баней. Ее топили подружье, свахи, дружки, крестные. Проводы в баню проходили с шумом, песнями и музыкой. Перед молодыми разметали дорогу вениками. Впереди процессии шел дружка и нес разукрашенный и покрытый платком веник. Со временем обряд второго дня постепенно стал заменяться обливанием водой, валянием молодых в снегу, даже просто посещения нетопленой бани. После бани молодые катались по селу, заезжая в дома родственников и приглашая их на следующее застолье.
Застолье второго дня называлось — "сырный стол". Во время сырного стола совершалось разрезание сыров. Дружко по старшинству вызывал сначала родственников молодой, затем молодого и просил их принять угощение от молодых — водку и закуску, и положить что-нибудь "на сыры".
Наиболее распространенным обрядом второго и третьего дня было первое посещение новобрачной источника или колодца, во время которого молодая обычно кидала в воду деньги, кольцо, краюшку хлеба отрезанную от венчального каравая или пояс.
Другим, не менее распространенным обрядом, были пояски ярки. Родственники молодой приходили в дом ее мужа и заявляли о пропаже девушки. Начинались поиски. К ним выводили новобрачную. Они признавали ее за свою, но после осмотра находили много изменений и отказывались от своих прав.
Продолжающиеся свадебные гуляния старались разнообразить всякого рода играми и забавами. Распространенным обычаем второго дня было ряженье. Ряженые одевались в вывернутые шкуры. Рядились в разных зверей, цыганами, солдатами. Иногда мужчины одевались в женскую одежду, а женщины в мужскую.
Третий день обычно был заключительным. Нередко в этот день устраивали испытания молодой. Заставляли ее разжигать печь, готовить, мести пол, но при этом всячески мешали, — разливали воду, опрокидывали тесто, испытывая ее терпение. Избавить молодую от всех испытаний мог только муж, угостив всех водкой.
Одним из ответственных и достаточно распространенных обрядов было посещение зятем тещи ("хлебины"). Молодого теща угощала блинами и яичницей. Нередко в этот приезд зять демонстрировал свое отношение к ней, зависевшее от того сумела ли она воспитать дочь, и сохранить ее целомудрие или нет. После угощения зять разбивал посуду о пол. Во многих деревнях посещение тещи заканчивалось подачей разгонного пирога, означавшего коней свадебного гуляния.
Обычно свадебные торжества продолжались три дня, у богатых длились дольше. Специальных обрядов в эти дни не совершали, как правило, повторялись различные развлечения, шли застолья с угощением, то в доме молодой, то в доме мужа.
Крестьянский свадебный обряд послужил основой городского.
В условиях города он значительно изменился, как в целом, так и в деталях. К середине XIX в. в ритуалах горожан наблюдались общие и специфические черты, отличающие их от крестьянской традиции: ослабление магии элементов, усиление роли профессиональных свах, большее распространение брачных контрактов, изменения в ритуальной пище и порядке застолий, замена плясок танцами, а фольклорного репертуара городскими песнями. Это позволяет говорить об уже сложившихся городских формах свадебной обрядности.
Примерно с 80-х годов XIX в. под воздействием нарастающей демократизацией общественной и культурной жизни России произошли изменения в социальных и бытовых отношениях горожан, что так же сказалось и на свадебном обряде.
Октябрьский переворот 1917 г. и последующее за ним объявление войны религии подвергли нападкам, осмеянию и запретам традиционный свадебный обряд. В течение всего советского периода существовали как бы две основные формы свадебного обряда: официальная (государственная) и традиционная.
Традиционную казачью свадьбу можно разделить на два основных этапа. Первый из них составляли предсвадебные, подготовительные обряды, второй - собственно свадьба. В свою очередь предсвадебный цикл распадается на несколько обрядовых комплексов. Первый из них включает в себя сватовство, сговор, осмотр хозяйства жениха и т. п. Содержанием этого обрядового комплекса было достижение договоренности между родственниками невестыл жениха о предстоящем браке, об условиях его заключения. Одни из этих обрядов были общими для всех станиц, другие совершались только в некоторых.
Сватовство было первым обрядом предсвадебного цикла., Тех, кто сватал девушку, в большинстве станиц называлисватами, только в ст. Солдатской - по-украински -старостами. В ст. Прохладной еще в конце XIX в. их тоже называли старостами, но позднее стали именовать, как и в других станицах, сватами (так же называли друг друга родители жениха и невесты). Сватов выбирали родители жениха, обычно из числа своих родственников. Чаще всего к родителям девушки посылали 2-3 сватов, среди них были и мужчины, и женщины. Сватами, как правило, были люди пожилые, опытные, они обязательно должны были состоять в браке, причем, именно в первом браке - «первой судьбы». Вдовам, вдовцам, а после появления разводов и разведенным, никогда не поручали сватовство. Очевидно, существовало представление о том, что от выбора сватов зависела будущая судьба молодых. В дореволюционный период родители жениха и он сам никогда не шли в дом невесты до тех пор, пока не получали предварительного согласия на брак, но позднее это правило в некоторых станицам стали нарушать: сватать девушку мог пойти сам жених со своим другом или с кем-нибудь из родственников, а также его родители.
Сватовство обычно происходило вечером. Придя к родителям девушки сваты заводили иносказательный разговор. Как сообщают информаторы, едва ли не во всех станицах этот разговор начинался с.вопроса: «У вас телочка продается?» или «У вас есть телочка продажная?» и Уподобление невесты телочке характерноHtтолько для казачества и не только для восточных славян, .
В конце XIX-начале XX в. ни в ст. Прохладной, ни в ст. Екатериноградской родители девушки сразу не давали согласия на брак. Даже если им нравился жених, они откладывали окончательный ответ на несколько дней или недель. Сваты приходили к ним во второй и в третий раз. В последующие годы церемония сватовства упростилась и сократилась; зачастую она завершалась в течение одного вечера. Если родители девушки согласны выдать ее замуж, то сваты тут же звали родителей жениха и его самого или приходили все вместе на следующий день.
Когда предварительная договоренность о свадьбе была достигнута, у жениха и невесты спрашивали согласия на брак. Такое согласие они, как правило, .давали независимо от того, как в действительности относились к предстоящему браку. В станице Прохладной и Приближной девушка отвечала своим родителям: «С вашей воли не выйду» .
Осмотр хозяйства жениха. После сватовства родственники невесты шли или ехали к женихупечь смотреть, то есть осмотреть дом, двор, хозяйство семьи, в которую они собирались отдать свою дочь. Практическое значение этот обычай имел только тогда, когда жених и невеста жили в разных станицах и родители невесты не знали его имущественного положения. Но в таком случае жених мог их и обмануть - вместо своего двора показать им хозяйство богатого соседа. Если жених и невеста жили в одной станице (что бывало чаще), то ее родителям, конечно, было известно, насколько состоятельны их будущие родственники, но обычай соблюдался и в этом случае, хотя родственники невесты и жениха не столько осматривали хозяйство, сколько продолжали праздновать сватовство.
Кладка. Обычно в ходе сватовства родители жениха и невесты. договаривались о расходах на свадьбу. В ст. Екатериноградской в начале XX в. жених должен был заплатить родителям невесты «условленную сумму денег, от 10 до 200 рублей,смотря по состоянию. Иногда, вместо денег (или вместе с ними) жених дает одну или несколько лошадей, быков, коров, баранов или известную меру пшеницы, муки, проса, а иногда отдает рощу, сад и т. п.» . Это единственное упоминание о том, что родители невесты могли получить в качестве свадебного выкупа скот, рощу или сад. Как правило, взнос жениха состоял из денег, продуктов питания, предметов одежды или домашнего обихода, необходимых для приданого. Например, в ст. Прохладной родители невесты получали от родителей жениха «пособие деньгами, водкой, вином, мукой и разными продуктами из домашнего хозяйства» . Все эти припасы были предназначены Для свадьбы. По свидетельству информаторов, в более поздний период во всех станицах, включая и станицу Екатериноградскую, жених чаще всего платил родителям невесты от 10 до 50 рублей. Иногда он покупал невесте свадебное платье, туфли или недостающую часть приданого - одеяло, шаль, юбку и т. п. В станице Приближной этот взнос называликладкой - как во многих регионах России. Впрочем, в этой же станице зафиксировано и другое его название -калым . Но в отличие от калыма, известного многим народам Кавказа, кладка в казачьих станицах не оставалась у родителей невесты, а тратилась ими на свадьбу или на приданое.
Сговор в конце XIX - начале XX в. совершался и в ст. Прохладной, и в ст. Екатериноградской. Но если в ст. Прохладной сговор{змовини} сводился к переговорам между сторонами невесты и жениха о предстоящей свадьбе, о размере свадебного взноса, то в ст. Екатериноградской сговор был едва ли не главным обрядом предсвадебного цикла. Именно во время сговора здесь «сводили» жениха и невесту, а также заключали окончательное соглашение о свадьбе. В день" сговора торжественная процессия с песнями отправлялась из дома жениха в дом невесты. Во двор все входили свободно через открытые ворота, но дверь в комнату им открывали только после того, как сваха трижды читала молитву и просила пустить странников погреться. Родственники невесты усаживали пришедших за стол, угощали. Потом одна из девушек вводила в комнату невесту, которая подносила жениху рюмку водки и рюмку вина, просила отведать. Жених выпивал, целовал невесту, потом подносил ей водку и вино. В это время девушки пели:
И как тебе, Настасьюшка, нестыдноЧужого-то детинушку целовать..."
Затем невеста обносила вином и водкой своих родственников и родственников жениха. На этом своды заканчивались, но сговор продолжался; родственники жениха и невесты начиналикласть руку, скрепляя договор о браке.
В таком виде сговор исполнялся в ст. Екатериноградской еще в начале XX в., но вскоре он как отдельный обряд перестал существовать и был забыт. Жители Екатериноградской, как и других станиц, стали ограничиваться тем, что во время сватовства спрашивали у жениха и невесты согласия на брак. За пределами Кабардино-Балкарии сговор был одним из важнейших обрядов предсвадебного цикла во многих станицах на Тереке, на Дону (он мог также называться «рукобитьем» или «сводами»), песни, которые пели там во время этого обряда, были очень похожи на песни станицы Екатериноградской. В том или ином виде сговор был известен всем восточным славянам, поэтому можно предположить, что когда-то он исполнялся не только в Екатериноградской, но и во всех остальных станицах на территории Кабардино-Балкарии, однако впоследствии слился со сватовством.
Каравай. За день или за два до свадьбы во всех станицах пекли свадебный обрядовый хлеб. Он имел несколько разновидностей. Прежде всего, это был большой круглыйкаравай. Кроме него, почти во всех станицах готовили к свадьбе также продолговатыйлежень. В ст. Прохладной в конце XIX в. пекли также калачи -витушки икруглый калач. Кроме того, во всех станицах к свадьбе готовили небольшие булочки -шишки, без которых и сейчас не обходится ни одна казачья свадьба-
В доме невесты каравай пекли обязательно во всех станицах, в некоторых (ст. Прохладная, Приближная) его пекли также и в доме жениха. В ст. Александровской у невесты пекли каравай, а у жениха - лежень.
Каравай украшали шишками иптичками из теста, калиной, но главным его украшением была ветка или верхушка дерева. В ст. Прохладной в конце XIX в. ее называлигНьцем - так же, как на Украине, но впоследствии появилось другой название -веси-ля. Это тоже украинский термин, которым первоначально обозначали свадьбу. В ст. Екатериноградской и Приближной не было особого названия для свадебного деревца. Часто его называликараваем, как и обрядовый хлеб.
В ст. Солдатской веточку, украшавшую каравай, называли сосной, в ст. Котляревской -квит-кой. в ст. Александровской - простоветкой. Веточки для каравая срезали или сламывали с разных деревьев или кустов - с акации (ст. Екатериноградская), с тополя (ст. Приближная), с сирени (ст. Прохладная) и других. В ст. Котляревской и Александровской веточка была небольшой, разветвлялась на 3, в ст. Приближной - на 7 или 9 веточек, в ст. Екатериноградской это была целая верхушка дерева высотой более метра- В ст. Солдатской и Екатериноградской со свадебного деревца снимали кору, оборачивали все веточки полосками теста и запекали в печи. В других станицах кору не снимали, ветки вместо теста оборачивали цветной бумагой. Свадебное деревце украшали лентами, бумажными цветами, в ст. Екатериноградской и Приближной на веточки вешали конфеты, орехи, шишки.
Христианство, как официальную религию Киевской Руси, провозгласили в конце IX века. В этот момент началось и продолжалось в течение семи веков формирование русских свадебных традиций и обрядов. Введение христианства дало возможность оформлять браки через обряд венчания в храме. Христианские служители церкви продолжительное время боролись с язычеством, но так и не смогли его полностью искоренить. В итоге получилось тесное переплетение христианских традиций с языческими верованиями.
Только в XVI столетии полностью были сформированы свадебные обычаи, для которых были характерны четко определенные этапы от свадебной атрибутики до одежды и угощений. Свадебный фольклор развился тогда же. Но свадебные обряды в разных российских губерниях крайне отличались, так как свадьба всегда являлась игровым представлением, и подход к такому «театральному зрелищу» был разный даже в соседских деревеньках.
Тем не менее, ни взирая на эти расхождения, существовало некое ядро свадьбы: обряды, копирующиеся из одной деревни в другую, повторяющиеся от города к городу:
- Девичник
- Встреча молодых
Русские свадебные традиции: Сватовство
Как в других государствах, на Руси, также в дом невесты общепринято было засылать сватов. В назначенный вечер сваха со сватом или родня жениха наносили визит в дом девушки. Иносказательный разговор заводили издалека, и родители нареченной обычно ответ давать не спешили. Окончательным решение могло быть только после второй или третьей попытки сватов. Положительным ответов было принятие родителями невесты от сватов хлеба, который они разрезали. Если был отказ, хлеб возвращался сватам.
Для успешного обряда сватовства было принято придерживаться нескольких обязательных действий. Недопустимо было затевать в среду и в пятницу любые свадебные дела. Это были дни крайне неблагоприятные для брака. Ни сватовство, ни день свадьбы, ни при каких обстоятельствах не назначали на 13-е число. Свадьбу всегда старались играть, избегая четных чисел. Счастливыми как для свадьбы, так и для всех свадебных обрядов были нечетные числа.
Сватать, боясь сглаза, выходили, в основном, после солнечного захода. Все, кто шли свататься, старались по дороге прохожих обминать и ни в коем разе не вступать в разговоры. Как только сваты выходили, женщинами, проживающими в доме, для удачного дела, связывались до купы все кочережки и рогачи.
В Русском современном сватовстве многие обрядовые обязательства или отсутствуют полностью или очень упрощены. Будущим женихом, иногда с папой и мамой, иногда самостоятельно наносится визит к родителям его будущей невесты, на котором у них он просит «руки их дочки». При согласии отец избранницы вкладывает в руку будущего зятя правую руку дочери. После завершения сватовства будущими молодожёнами и родителями обговаривается день объявления помолвки.
Помолвка — это возвещение о единодушье влюбленных на заключение брака. После нее они уже имеют все основания именоваться невестой и женихом.
У россиян помолвку или сговор относили к наиболее важному предсвадебному обряду. Родители жениха и невесты друг напротив друга присаживались за стол и в течение нескольких минут молча, поглядывали — это было общепринято. После этого создавали уговор, вписывали в рядные записки, время будущей свадьбы.
Если невеста принадлежала к дворянскому роду, то по случаю предстоящей свадьбы в её доме устраивали бал-пиршество. Отцом молодой собравшимся представлялись жених и невеста, и объявлялось о помолвке. После этого все присутствующие на балу старались подойти к молодым, чтобы засвидетельствовать собственноручное поздравление. На пиршестве в присутствии всех гостей жених надевал невесте обручальное кольцо непременно с драгоценным камнем.
Скромные городские семьи делали помолвку не такой пышной. По заведенному порядку в этот день знакомились официально между собой родичи со стороны жениха и невесты, после чего родители совершали благословение. Бывало, что для благословения их приглашали священника.
В селах на помолвку обязательно приглашалась вся близкая родня. Родители иконами «Казанской Божьей Матери» и Иисуса Христа» благословляли союз сына и дочери, после чего традиционно обменивались хлебом и солью. После этого отцы молодых поочерёдно кланялись семь раз, ударяя друг о друга руки, и во трогательно и громко обещая дружно завершить это дело. После благословения сразу же невесту сопровождали на порог, где она отвешивала семь раз поклоны по всем сторонам света, сообщая собравшейся толпе соседей и подруг весть, что ее окончательно засватали.
Сегодня, предсвадебный обряд помолвки, отошел от старинных традиций. Желание молодых сводится к торжественному традиционному ужину или вечеринке с родственниками и друзьями, на которых они и сообщают о грядущей свадьбе и женихом преподносится невесте золотое кольцо. Принимая его, она подтверждает единогласное решение на вступление в брак.
Девичник
Без девичника — популярнейшего и последнего до свадебного обряда будущие невесты себя не мыслят. По традиции почти перед самим свадебным торжеством невестой собираются подруги, для проводов ее свободного и незамужнего времени. По старинке вечером невесту обязательно приводили в баню. Туда же приглашались женщины для исполнения печальных песен и расчёсывания волос молодой. Девушка же, разлучаясь с девичьею волей, должна была голосить и причитать.
Свадебные чины
В свадебной церемонии для особых ролей выбирались специальные люди, которых распределяли по «чинам». Каждому из них соответствовал свой «чин». За каждым человеком закреплялись определенные ритуальные поручения.
На роль дружка выбирали неженатого мужчину, знающего очерёдность всех обрядов, умеющего красноречиво говорить и руководить на свадьбе. Дружка помогал преодолевать жениху всё препятствующее по пути к невесте, которое создавали родственники и подруги невесты.
Сват — женатый мужчина-родственник, вел свадьбу, подсоединяя дружка, который помогал в выполнении тех же обрядовых действий.
Сватья — женщина замужем, сопровождала невесту и помогала ей уложить волосы, надеть фату и свадебные аксессуары.
Подженишников и подневестниц выбирали из неженатых высоких молодых друзей. Во время венчания они должны держать венцы над головами молодых. В современной свадьбе эти персонажи называют свидетелем и свидетельницей.
Тысяцкий — крёстный жениха приглашался на роль воеводы, начальника свадебного поезда.
Постельница — порядочная из родни невесты женщина, замужняя. Её роль — охранять от сглаза постель молодых в доме жениха во время свадебного пиршества.
Снарядила — женщина замужняя (родня невесты) — перед венчанием одевала и причёсывала нареченную.
Свадебный поезд
В день свадьбы жених отправлялся к невесте, чтобы с ней идти под венец.
Свадебный поезд (современное — кортеж) сопровождался магическими обрядами, которые были направлены на предохранение молодых от нечистой силы. Дружка, изредка сват, организовывал всех от родителей до присутствующих.
Ехали к невестиному дому. Дружкой через запертые ворота велись шуточные иносказательные переговоры с отцом невесты, типа «Ехали купеческие молодцы за красным товаром. Сбились с пути и просимся на ночлег» и т.д. После шуток, веселых прибауток, зачастую — денежной платы, дружку со всем свадебным поездом, пропускали во двор.
Перед самим выходом к венцу молодые благословлялись родителями девушки, которые держали в руках икону и хлеб. Отец, вкладывая правую руку дочки в руку жениха, напутствовал: «Пои и корми, одевай и обувай, работой не загружай и никогда не обижай!». Невесте, уходя из родного дому, положено было причитать, даже если ей очень хотелось замуж. Чтобы не подвергнуть молодую пару порче, в одних деревнях переводили их через горящую по дороге лучину. В других — зажжённые пучки соломы укладывали: на пороге дома, в воротах — по всему пути молодых от венца к жилищу жениха. Дружку в руках с иконой необходимо было окропить святой водой весь свадебный поезд.
Одинаковые обряды были при отправлении поезда от жилища невесты и от дома жениха. Главный же и обязательный обряд — это осыпание хмелем, рожью, овсом жениха с невестой, всех отъезжающих, и даже впряженных лошадей. Свадебный поезд от ворот невесты направлялся к церкви.
Свадебные обряды
Обрядом сводов, которые наделялись магического значения, сопровождалось отправление к венцу. Свод со специальными свадебными песнями символически соединял жениха с невестой. Его совершали или посредине жилища или во дворике. Дружкой или сватом жених подводился к невесте. Руки их он соединял и связывал вышитым полотенцем (рушником, платком). Жених с невестой по кругу трижды ходили. Магическое соединение характерно и для обряда с хлебом. Дружком отрезались две краюшки: одна — от хлеба невесты и 2 -я — от привезённого хлеба жениха. Их складывали вместе, перевязывали красной ленточкой и отдавали крёстной матери, которая клала их на столе. Иногда хлеба разламывали над головами рядом восседающих молодых. ?-ю хлеба жениха передавали невестиному отцу, а?-ю невесты — дружке жениха, половины же связывались ленточкой и укладывались на столе.
Происходящее в церкви венчание — таинственный и необычайно красивый обряд. Перед лицом Бога, стоя под венцом, молодые, клянутся быть верными как в горе, так и в радости.
Встреча молодых
Обвенчавшиеся новобрачные следовали в дом к жениху, где их благословляли его родители. По пути следования жениха с дружкой придерживались всех мер предосторожностей: читали молитвы, заговоры, дружка убирал по дороге все камни, на которые могли напустить колдовство. Ведь, в древности были уверены, что свадьбу легко мог испортить завистливый и злой человек.