Чем дети отличаются от взрослых? Чем отличается ребенок от взрослого? Когда дети становятся взрослыми.

Если вы думаете, что дети - это маленькие копии взрослых, то это не так. У них есть анатомо-физиологические особенности, не всегда связанные с их незрелостью.

Нервная система

Голова и мозг у детей относительно велики. Например, у новорожденного составляют 1/8 массы тела. У взрослого человека 1/40.

Мозг - это жир и вода. Ткань мозга ребенка особенно богата водой, но не белком, и хорошо кровоснабжается. Нервных клеток столько же, сколько у взрослого, но они имеют мало отростков и плохо связаны друг с другом (недостаточная миелинизация). Поэтому некоторые неврологи любят назначать рыбий жир и лецитин. У детей повышена проницаемость гематоэнцефалического барьера (это преграда и в тоже время фильтр между кровью и мозгом), поэтому относительно легко возникают нейроинфекции и интоксикации.

К 2 годам строение спинного мозга такое же, как у взрослого. Спинной мозг у маленьких детей относительно длиннее, поэтому пункции проводятся ниже, чем у взрослых.

Мышечная система

У детей первых месяцев жизни тонус мышц-сгибателей преобладает над тонусом мышц-разгибателей. Физиологический гипертонус исчезает к 4-м месяцам. Мышечный корсет слабый. Мускулатура начинает лучше развиваться в подростковом возрасте.

Костная система

Кости у детей имеют волокнистое строение, похожи на хрящ. Кости обильно кровоснабжаются, поэтому в них легко проникает инфекция, и чаще, чем у взрослых, возникает остеомиелит (гнойное воспаление). В костях детей много воды, но мало солей. Дети чувствительны к дефициту витамина Д и кальция. Кости легко искривляются, но труднее ломаются. Переломы называют по типу «зеленой веточки». При таких переломах надкостница цела, выпуклая сторона кости теряет целостность, с вогнутой стороны структура кости сохраняется, поэтому смещение небольшое или отсутствует. Если перелом проходит через область роста кости (ростковая зона), может возникнуть деформация кости и даже укорочение конечности.

Череп новорожденного ребенка составляет ¼ длины тела (взрослого человека - 1/8), голова ребенка, относительно тела тяжелее, чем у взрослого, шейный отдел позвоночника слабый, неразвитый. Поэтому устанавливают против хода движения: при столкновении кресло движется вместе с ребенком, снижая риск травмы шеи. Если люлька установлена по ходу движения, то голова выбрасывается вперед, ударяется о грудину и с силой отбрасывается назад, шейные позвонки и спинной мозг разрываются.

У новорожденных имеются - плотные мембраны на стыке костей черепа, поэтому можно, не боясь повредить, их потрогать.

Кожа

Кожа сочная, рыхлая, легко ранимая. Сальные железы хорошо развиты, их секреция уменьшается после 4-х месяцев жизни и увеличивается в подростковый период. А потовые железы начинают функционировать после 4-х месяцев. Потовые железы помогают сохранять постоянную температуру тела. Поэтому пока они не развиты, новорожденного легко «перегреть». Тепловой удар сопровождается покраснением кожи, вялостью, рвотой и даже судорогами.

Дыхательная система

Носовые ходы узкие, что приводит к быстрому нарушению носового дыхания при респираторных заболеваниях. Околоносовые пазухи развиваются с 2-х летнего до подросткового возраста, поэтому синуситы, в том числе гаймориты, до 2-х лет очень редки. Евстахиева труба, соединяющая глотку со средним ухом, короткая и широкая, поэтому инфекция легко проникает из носоглотки в среднее ухо, что приводит к частым отитам. Голосовая щель узкая, что приводит к быстрому развитию ларингита со стенозом. Правый бронх является прямым продолжением трахеи, поэтому в нем чаще обнаруживают инородные тела. Легкие плотные, маловоздушны, поэтому в них легко развивается воспаление.

Сердечно-сосудистая система

Сердце у детей относительно велико, просвет сосудов шире. Артериальное давление ниже, чем у взрослого. Максимальное (систолическое) АД = 80+2*число лет ребенка. Минимальное (диастолическое) АД составляет у детей половину максимального + 10.

Лимфатическая система

Миндалины у детей первого года жизни маленькие, поэтому ангины у них встречаются редко. Аденоидная ткань легко разрастается, особенно у аллергичных детей. На защите детского организма специальный орган - тимус или вилочковая железа, находится за грудиной. У взрослых такого органа нет.

Пищеварительная система

Желудок ребенка сравнивают с открытой бутылкой, т. к. мышечный замок - сфинктер на входе в желудок слабо развит, поэтому дети склонны к срыгиваниям. Емкость желудка у новорожденного 30 мл, у годовалого ребенка 300 мл, у взрослого от 500 мл до 1 литра. При рождении кишечник стерилен. При вскармливании грудным молоком в кишечнике преобладают бифидумбактерии, при искусственном вскармливании - кишечная палочка.

Мочевыделительная система

Почки имеют эмбриональное строение до 2-х лет. Примерное суточное количество мочи у детей равно 600 мл + 100 * (число лет - 1).

Фото - фотобанк Лори

Каждый человек на протяжении своей жизни постепенно проходит через различные периоды развития. Во время каждого из этих этапов в его теле и мозге происходят значительные изменения: физические, интеллектуальные, языковые и социально–эмоциональные. Наши дети стремятся быстрее стать взрослыми, а взрослые, наоборот, мечтают вернуться в счастливые дни детства. Взрослая жизнь привлекает детей возможностью самому принимать решения. Взрослые же стремятся оказаться в далеком детстве, чтобы снова ощутить вкус беззаботности и веселья.

Есть очевидные различия между двумя возрастами: высота, жизненный опыт, багаж знаний, координация и т.д . Но, эти вещи только формируют основу для фундаментального различия между детьми и взрослыми, являясь лишь поверхностными различиями. Основательными различиями между двумя категориями является то, как они смотрят на мир и готовность ставить под сомнение мир вокруг себя. Это то, что разделяет детей и взрослых на две отдельные группы.

Что вызывает эту разницу?

Во-первых, давайте посмотрим на то, как дети, смотрят и перемещаться. Ребенок видит окружающий мир через новые, свежие глаза . Они еще не знают многих вещей — это позже жизнь их многому научит. Детям рассказывают о мире, им говорят, что делать и чего не стоит делать, однако они никогда не верят на слово. Малыши исследуют и открывают все самостоятельно. Не один раз мы видели, как ребенок трогает что-то горячее или острое, хотя родители предупреждали об опасности. Опыт является огромной частью их жизни. Ребенку самому нужно увидеть, что небо голубое, а предмет горячий и острый. Все это помогает его формировать.

Взрослые, хотя они и были детьми, начинают терять этот вопросительный аспект. Они принимают истории, которые слышат, как факт. Они не пытаются анализировать или выяснять правду для себя. Когда взрослый услышит, что живет в трехмерном мире, он просто в это поверит. Одним из важных факторов их поступков является давление со стороны общества.

Другая причина заключается в том, что по мере роста детей, они ставят под сомнение все, что происходит вокруг них . Взрослые перестают задавать вопросы по многим причинам, которые не всегда полностью поняты. Во все времена были люди, которые ставили под сомнение, что говорил мир. Этих взрослых рассматривали как отщепенцев. Они отличаются от остального общества и считаются большими детьми.

Ребенок ставит под сомнение мир вокруг себя и старается понять, что говорят вокруг. Что лучше, просто принять все или подвергать сомнению все? Должен, обязательно быть какой-то баланс между ними. Это равновесие каждый человек должен найти для себя, чтобы сформировать в себе правильные качества.

Другие различия детей и взрослых

Физическое развитие

Взрослые люди, как можно ожидать, имеют большие размеры и разумную силу.

Дети имеют:

Ограниченную координацию глаз и рук.
Более тонкую кожу. Они больше подвержены риску чрезмерной потери тепла и жидкостей; быстрее страдают от вредных токсинов, которые всасываются через кожу.
Детские клетки быстрее делятся, что вызывают быстрый рост. Ребенок более восприимчив к воздействию радиации.
Незрелая иммунная система детей больше подвержена риску заражения от некоторых инфекций.

Когнитивное развитие

Дети постоянно развивают свои когнитивные способности . Взрослые уже имеют схожие умственные способности, которые позволяют им общаться друг с другом естественным образом. Если попросить взрослых выполнить задачу, где требуется дополнительная информация, их ответ не всегда может быть правильным. Дети же обладают познавательными способностями. С возрастом они постоянно открывают новые вещи, и их мышление становится более абстрактным. Маленькие дети очень эгоцентричны, но став старше, они постепенно учатся видеть мир с другой точки зрения.

Социальное развитие

Взрослые уже научились ценить социальные правила и ценности. Дети зачастую считают себя центром вселенной и ставят собственные потребности и интересы выше других. Со временем детское восприятие само собой изменится. .

Концентрация

Дети могут быть легко возбуждаемыми, спонтанными, легко отвлекаться на сторонние предметы. Их продолжительность концентрации очень ограничена. Взрослые научись владеть своими чувствами и желаниями.

Опыт работы

Дети имеют мало или вообще не имеют жизненного опыта. Прожив годы, взрослые собрали опыт по всем случаям и во всех видах ситуаций.Они научились его применять, где нужно.

Каждый человек уникален, и это крайне важно, чтобы взрослые научились понимать, уважать, поддерживать и поощрять уникальные характеры и способности каждого маленького человека.

Для каждого человека детство – своя маленькая планета, с которой начинается путешествие по неизведанному длиною в саму жизнь. В пути с ним происходят странные метаморфозы, и, оглядываясь назад, он перестает узнавать себя в наивном и непосредственном малыше, как будто и не было того времени, когда все бесконечные «почему?» находили вразумительные ответы, мир казался простым, а деревья большими.

Чем же ребенок так отличается от взрослого, что в его чертах далеко не все узнают свое собственное отражение?

Взрослые гораздо больше похожи на детей, чем дети на взрослых. Для многих детей грузовик – это Большая Машина. Они долго не могут понять, что грузовик устроен для перевозки товаров, а обыкновенная легковая машина – для перевозки людей. Точно так же для многих взрослых людей ребенок – это Маленький Взрослый. Они не понимают, что у ребенка другие проблемы, чем у взрослого. Хотя взрослый временами ведет себя и даже должен вести себя как Большой Ребенок, ребенок – это не Маленький Взрослый. Представление о том, что ребенок – это взрослый в миниатюре, можно было бы назвать представлением о гомункулусе (гомункулусом называется маленький смышленый человечек).

Ребенок беспомощен. По мере того как он растет, он становится менее беспомощным, но по-прежнему зависит от родителей, которые должны научить его, как делать разные вещи. По мере того как его учат делать то или другое, у него появляются все новые предметы для усвоения; но, он не может научиться тому, к чему еще не готова его нервная система. Время, когда у него созревают различные нервы, например нервы ног или кишечника, зависит от качества нервной системы, унаследованной им от родителей. Если ребенок родился преждевременно, его приходится иногда держать в инкубаторном устройстве, прежде чем его тело достаточно созреет для колыбели.

Образы у детей смутные, в отличие от взрослых. Вначале ребенок может лишь отделить внешний мир от самого себя. Он учится выделять отдельные предметы, и образы его становятся точнее. Взрослым требуется много лет опыта, чтобы уточнить свои образы, и даже после этого они не так уж хорошо выделяют существенные предметы. У ребенка же такого опыта нет; пока он учится, и сам он и его родители должны проявлять выдержку и терпение.

Приведем пример. Минерва — девочка из обычной итальянской семьи, всегда была необычайно развитым ребенком для своего возраста. Когда она училась ходить, она время от времени переворачивала разные вещи, как и все дети в это время. Однажды она перевернула пепельницу, и ей было сердито сказано, чтобы она больше этого не делала. Для матери ее важно было, чтобы пепельница содержала пепел; но в возрасте Минервы при всем ее развитии внимание девочки было привлечено к чему-то более простому: не к содержимому пепельницы, а к ее внешнему виду. Ей хотелось угодить матери, но она оказалась под ложным впечатлением. Дело в том, что эта пепельница была голубого цвета, и Минерва сказала себе, что будет слушаться матери и никогда больше не перевернет какого-нибудь из этих голубых предметов. На другой день она принялась играть светло-зеленой пепельницей; за это мать ее жестоко выбранила, восклицая: «Ведь я говорила тебе никогда больше не играть с пепельницей!» Минерва была озадачена. Она ведь тщательно избегала всех голубых тарелок согласно своему истолкованию требования матери, и вот ее бранят за то, что она играла зеленой! Когда мать поняла, в чем ошиблась, она объяснила: «Посмотри, это пепел. Для него и нужны эти тарелочки. В пепельницы кладут вот эти серые зернышки. Не переворачивай ничего, в чем лежит эта штука!» И тогда Минерва впервые поняла, что пепельница – это не голубая тарелка, а предмет, в котором содержится серый порошок. После этого все было в порядке.

Если мать недооценивает трудностей ребенка и не объясняет ему разные вещи настолько ясно, чтобы избежать недоразумений, то наказание может потерять для него всякий смысл; и если это повторяется раз за разом, то он в конце концов уже и не пытается быть хорошим и ведет себя, как ему вздумается, поскольку чувствует, что ему никогда не понять, чего от него хотят. Ребенок может прийти к выводу, что наказания – нечто вроде непредсказуемых «актов Провидения», периодически поражающих его независимо от поступков.

Тем не менее наказания вызывают у него обиду, и он может совершать дурные поступки, чтобы отомстить матери. В ряде случаев всего этого можно избежать, следуя указанному выше примеру, то есть ясно и недвусмысленно объясняя ребенку, чего от него требуют.

Младенец занят главным образом основными вопросами жизни, дыханием и едой и заботится об этих вещах прежде всего. Взрослому известно (с определенной степенью достоверности), что при нормальных условиях он будет есть в надлежащее время. Ребенок может не иметь такой уверенности, поскольку не знает, в чем состоят требуемые условия, а знает только, что все это зависит от матери. У него вскоре создается представление, что первая гарантия безопасности от испуга и голода состоит в том, чтобы мать его любила, и он начинает делать усилия для приобретения ее любви. Если он не уверен в материнской любви, он становится беспокойным и пугливым. Если мать делает вещи, которые он в его возрасте не может понять, это может расстроить его, как бы ясно ни понимала свои действия его мать. Если ей приходится прервать кормление, чтобы позаботиться о его больном отце, и если она его при этом не приласкает, это может точно так же испугать ребенка, как если бы мать его бросила, не желая о нем заботиться. Запуганный ребенок – это несчастный и трудный ребенок. Когда он видит возможность отомстить за какой-нибудь испуг, вроде описанного выше, он может этой возможностью воспользоваться. Он не способен мыслить достаточно ясно, чтобы понять, что такое поведение может принести ему больше вреда, чем пользы.

Жизнь ребенка полна потрясений и поразительных явлений, которых мы, взрослые, не можем вполне оценить.

По мере взросления, многие дети становится эгоцентричным. Как мы, взрослые, всегда фигурируем как главные действующие лица в своих снах и фантазиях, так ребенок считает себя главным во всем и в любой ситуации может учитывать только свои интересы. Он полагает, что все происходит только ради него. Ребенок все объясняет через отношение к себе: если у мамы болит голова и она лежит в постели и не играет с ним – значит, он ей больше не нужен, значит, он в чем-то провинился. Если на улице холодно и нельзя пойти погулять – значит, это было в наказание сделано специально для него.

Необходимо понимать так же, что чувства и желания ребенка намного интенсивнее, чем у взрослого. Детские эмоции очень сильны. Это можно сравнить с состоянием аффекта у взрослых, когда игнорируя реальность и здравый смысл, человек может совершить несвойственные ему поступки. Взрослое поведение подчинено пониманию, знанию о том, что, грубо говоря «можно, а что нельзя», а детское - чувствам, страхам и фантазиями.

Например, случай с детским садиком. Накануне вечером мама объяснила ребенку, что завтра он будет играться с другими детками, а она уйдет. Он понимает, обещает вести себя хорошо и не капризничать, но как только его приводят в садик, он начинает плакать, хватается за маму и не хочет её отпускать. Раздражаться на него в таком случае бессмысленно – даже если он понимает, что так вести себя нельзя, он еще ничего не может поделать со своими чувствами, он пока не научился владеть ими и тормозить какие-то нежелательные их проявления. Взрослые могут сравнительно безболезненно перенести отсрочку исполнения своего желания, а вот дети - нет. Они пока еще не умеют ждать и терпеть.

Ребенок совсем иначе, чем взрослые, воспринимает время. Наши, взрослые, представления о времени уже объективизированы: мы умеем чувствовать и понимать, что такое минута, час, месяц, год. Ребенок же пока что ощущает время субъективно, он понимает, что значат реально эти временные категории. Для него год – это как для нас сто лет. Ожидание вызывает у ребенка сильные переживания, тревогу и фрустрацию, особенно когда он остается без матери и ждет её возвращения.

Существенное отличие ребенка от взрослого так же в понимании сексуальной жизни. Чем отличается мальчик от девочки, чем занимаются родители в спальне, откуда берутся дети? Эти вопросы очень волнуют детей. Но даже если прогрессивные и грамотные родители объяснят ребенку все, как есть, часто можно заметить, что эти объяснения ничего не будут для него значить. Ребенок все равно вынужден будет перевести эти реальные факты в свои инфантильные понятия.

Дети вообще многое из мира взрослых понимают по-другому и с целью овладения новой информацией переводят её на свой простой язык.

От маленького, беспомощного существа до зрелого во всех отношениях человека ребенку нужно пройти трудный путь. Ребенку нужен взрослый, который готов принимать эмоциональное участие в его жизни и постоянно помогать ему на протяжении долгого процесса формирования личности. Бессмысленно заставлять, дрессировать, ругать детей, и требовать от них того, что они пока в силу своей организации не могут понять. Эффективнее попытаться понять ребенка, уважая его как человека со своими чувствами, постепенно и деликатно приобщая к правилам и законам взрослой жизни, к принципу реальности.

Взрослые гораздо больше похожи на детей, чем дети на взрослых. Для многих детей грузовик – это Большая Машина. Они долго не могут понять, что грузовик устроен для перевозки товаров, а обыкновенная легковая машина – для перевозки людей. Точно так же для многих взрослых людей ребенок – это Маленький Взрослый. Они не понимают, что у ребенка другие проблемы, чем у взрослого. Хотя взрослый временами ведет себя и даже должен вести себя как Большой Ребенок, ребенок – это не Маленький Взрослый. Представление о том, что ребенок – это взрослый в миниатюре, можно было бы назвать представлением о гомункулусе (гомункулусом называется маленький смышленый человечек).

Чем же ребенок отличается от взрослого? Ребенок беспомощен. По мере того как он растет, он становится менее беспомощным, но по-прежнему зависит от родителей, которые должны научить его, как делать разные вещи. По мере того как его учат делать то или другое, у него появляются все новые предметы для усвоения; но, как мы уже говорили, он не может научиться тому, к чему еще не готова его нервная система. Время, когда у него созревают различные нервы, например нервы ног или кишечника, зависит от качества нервной системы, унаследованной им от родителей. Если ребенок родился преждевременно, его приходится иногда держать в инкубаторном устройстве, прежде чем его тело достаточно созреет для колыбели.

Образы у детей смутные. Вначале ребенок может лишь отделить внешний мир от самого себя. Он учится выделять отдельные предметы, и образы его становятся точнее. Взрослым требуется много лет опыта, чтобы уточнить свои образы, и даже после этого они не так уж хорошо выделяют существенные предметы. У ребенка же такого опыта нет; пока он учится, и сам он и его родители должны проявлять выдержку и терпение.

Минерва Сейфус, например, всегда была для своего возраста необычайно развитым ребенком. Когда она училась ходить, она время от времени переворачивала разные вещи, как и все дети в это время. Однажды она перевернула пепельницу, и ей было сердито сказано, чтобы она больше этого не делала. Для матери ее важно было, чтобы пепельница содержала пепел; но в возрасте Минервы при всем ее развитии внимание девочки было привлечено к чему-то более простому: не к содержимому пепельницы, а к ее внешнему виду. Ей хотелось угодить матери, но она оказалась под ложным впечатлением. Дело в том, что эта пепельница была голубого цвета, и Минерва сказала себе, что будет слушаться матери и никогда больше не перевернет какого-нибудь из этих голубых предметов. На другой день она принялась играть светло-зеленой пепельницей; за это мать ее жестоко выбранила, восклицая: "Ведь я говорила тебе никогда больше не играть с пепельницей!" Минерва была озадачена. Она ведь тщательно избегала всех голубых тарелок согласно своему истолкованию требования матери, и вот ее бранят за то, что она играла зеленой! Когда мать поняла, в чем ошиблась, она объяснила: "Посмотри, это пепел. Для него и нужны эти тарелочки. В пепельницы кладут вот эти серые зернышки. Не переворачивай ничего, в чем лежит эта штука!" И тогда Минерва впервые поняла, что пепельница – это не голубая тарелка, а предмет, в котором содержится серый порошок. После этого все было в порядке.

Если мать недооценивает трудностей ребенка и не объясняет ему разные вещи настолько ясно, чтобы избежать недоразумений, то наказание может потерять для него всякий смысл; и если это повторяется раз за разом, то он в конце концов уже и не пытается быть хорошим и ведет себя, как ему вздумается, поскольку чувствует, что ему никогда не понять, чего от него хотят. Ребенок может прийти к выводу, что наказания – нечто вроде непредсказуемых "актов Провидения", периодически поражающих его независимо от поступков.

Тем не менее наказания вызывают у него обиду, и он может совершать дурные поступки, чтобы отомстить матери. В ряде случаев всего этого можно избежать, следуя примеру миссис Сейфус, то есть ясно и недвусмысленно объясняя ребенку, чего от него требуют.

Жизнь ребенка полна потрясений и поразительных явлений, которых мы, взрослые, не можем вполне оценить. Представьте себе, какое потрясение для ребенка – родиться! И как он должен удивиться, впервые увидев книгу! Мать говорит ему, что эти черные значки – "кошка". Но ведь он знает, что кошка – это пушистое животное. Как же черные значки могут быть тем же самым, что и пушистое животное? До чего это удивительно! Ему хотелось бы узнать об этом побольше.

Вопрос о ребенке как раз принадлежит к числу таких, где до сих пор мифология цветет пышным цветом. Любая мать, например, задумывается, откуда берутся у ее ребенка те или иные проявления. Типичные мифологические ответы состоят, по существу, в преувеличении роли либо наследственности, либо среды. Приверженцы первой точки зрения полагают, что люди появляются на этой земле разными и в течение своей дальнейшей жизни не меняются. Для них ребенок уже с момента появления на свет наделен определенными чертами характера, умственными способностями и еще чем-то таким, что предопределяет его судьбу - удачей, жребием.

Вторая точка зрения состоит в том, что люди - их своеобразие - всецело определяются воздействием среды. Здесь имеются две различных возможности: 1) либо предполагается, что можно точно предусмотреть все воздействия и влияния среды, и тогда, по существу, это позиция Пигмалиона (или советского государства): дайте мне ребенка, и я сделаю из него все, что захочу; 2) либо признается, что влияния среды настолько многоразличны и многочисленны, что с практической точки зрения бессмысленно даже пытаться что-нибудь предусмотреть или предсказать, и из ребенка может получиться все что угодно.

Придерживаться мифов просто и в силу этого приятно. Вопрос об ответственности за собственное поведение и поведение ребенка теряет всякое содержание: либо все определяют врожденные факторы, либо среда. Если врожденные факторы, то заниматься воспитанием (или самовоспитанием) совершенно бесполезно, так как наследственность - то, с чем человек родился, - все равно свое возьмет. Если же все определяет среда, то либо я контролирую ее воздействия, и тогда все влияния среды очень существенны в плане формирования характера, либо пытаюсь учесть сочетание ее бесчисленных факторов, что все равно бесполезно, и это снова помогает нам увильнуть от ответственности.

Отчасти содержание мифов можно проверить данными науки. Например, точно установлено (близнецовыми исследованиями и многими другими методами), что вклад врожденных факторов в показатель интеллекта (IQ - Intelligent quotient) равен приблизительно 80%. Иными словами, показатель интеллекта, насколько можно сейчас об этом судить, целиком определяется наследственностью и от среды не зависит. Но это, что важно, не значит, что в свойствах ребенка повторяются свойства родителей: совокупность прирожденных свойств сложным образом зависит от наследственных факторов, ребенок может быть вовсе не похож ни на одного из родителей. «Бывает, впечатлительный ребенок фантазирует, что он в доме родителей - подкидыш. Да: тот, кто породил его, умер столетия назад» (Януш Корчак).

Показатель интеллекта показывает, насколько хорошо для своего возраста дети решают разные задачи. По мере того как дети растут, возрастают и их способности к решению задач. Этот (несомненный) факт привел Альфреда Бине к идее «умственного возраста» и породил идею определять коэффициент интеллекта, однако его огромное значение не только в этом: столько раз говорилось о том, что все дети - гении, что мы не всегда держим в уме, что все-таки взрослые умнее детей, т.е. лучше решают задачи. Редко кто постоянно, независимо от возраста, прогрессирует в интеллектуальных способностях, обычно старость все-таки приходит, и человек начинает хуже справляться с задачами, предъявляемыми жизнью, но все-таки на большом пространстве возраста от рождения до зрелости человек умнеет, взрослеет, растет его личность, созревают чувства.

Само представление об уровне интеллекта опирается на тот факт, что умственные навыки связаны между собой: если человек обладает хорошей памятью, очень велика вероятность того, что у него большой словарный запас и он легко справляется с арифметикой. Так обычно и бывает: способный ребенок способен во всем. Правда, это не относится к так называемым творческим способностям (креативности) - высокий показатель интеллекта служит только залогом того, что ребенок может хорошо учиться, будет успевать в средней и высшей школе. Коэффициент интеллекта (КИ), необходимый для того, чтобы успешно учиться в университете, составляет 120%; 100% КИ является нормой, а 140 и 80% встречаются довольно редко.

Другие измерения личности, если не претендовать на научную точность, можно в совокупности назвать характером. И вот здесь

разделить влияния наследственности и среды значительно труднее. Дело в том, что в нормальном случае среду ребенка образуют и определяют в основном его родители со всеми своими наследственно предопределенными особенностями, поэтому справедливо будет сказать, что в данном случае среда является продолжением наследственности. Разделить влияния среды и наследственности в этом - нормальном - случае не просто трудно, а невозможно.

Как уже говорилось (см. ч. 1, «Культура»), помимо наследственности и среды нужно учитывать такой механизм передачи информации, как культурная преемственность. Напомним: если переметить всю популяцию зайцев в данной роще и пристально наблюдать за ними, можно увидеть, что через 20 лет ни одного меченого зайца не останется в живых, а тем не менее нравы, обычаи, привычки зайцев останутся теми же. Культурная преемственность состоит в том, что новым (новорожденным) членам сообщества передаются культурные традиции.

Как сказал Эдвард Сепир, мы все участвуем в заговоре относительно реальности: мы договорились понимать ее определенным образом. На самом деле это неточно: никто ни с кем договаривался - дети в процессе своего развития постепенно приобщаются к определенному способу миропонимания, принятому в данном обществе. Если в обществе господствует, например, мифологический взгляд на мир, ребенок и вырастает в лоне этого взгляда. Свой особый мир, свой контекст бытия есть у каждого народа, у каждой семьи, у каждой школы.

В процессе складывания личности происходит привыкание к контексту данной гуманитарной системы - всех гуманитарных систем, в деятельности которых участвует ребенок. Пресловутое «почему?» ребенка снова и снова напоминает нам, что очень многое в жизни для нас «само собой разумеется», а когда хочешь искренне ответить на детский вопрос, обнаруживаешь полную невозможность это сделать. Ты просто привык обращаться с предметами и явлениями «правильно», «конвенционально», «как все». Вопрос «Почему?» у ребенка может означать: что это такое? как это делают? и что это значит? - и переводиться приблизительно так: научи меня обращаться с предметами и понятиями так, как это делают все люди, даже если не умеют об этом рассказать. Процесс приобщения к культуре представляет собой процесс привыкания к совместному с другими людьми употреблению понятий и обращению с предметами.

Ребенку приходится самому выстраивать контекст существования в культуре, в различных ее подсистемах, и этим его положение

в корне отличается от позиции взрослого, который просто уже выстроил этот контекст, а выстроив, перевел его в подсознание и потерял от него ключи. Никто не помнит, как это дьявольски трудно завязывать шнурки, чистить зубы, читать и писать, платить деньги, понимать фильмы и музыку. В каких еще подсистемах социума мы должны действовать, не задумываясь о заговоре, в котором мы все принимаем участие? Неосознаваемый контекст бытия, будучи освоенным, принимается нами как должное, мы привыкаем его использовать, не задумываясь о его существовании.

Жить вместе с другими, совместно с другими - это быть способным понимать некоторые простые вещи, которые совершенно не требуют объяснения, но при попытке сделать это взрослый растерянно останавливается, как перед внезапно возникшей стеной. Это порою странно обнаруживать: ты понимаешь окружающую тебя реальность совершенно определенным образом, но не отдаешь себе в этом отчета; ты уверен, что и другие разделяют твою уверенность в том, что все люди понимают эту реальность одинаково. И так оно и есть, но только в пределах того сообщества, которое сложилось в данное время и в данном месте.

Например, дзэн-буддизм - это образ жизни и взгляд на жизнь, который нельзя свести к какой-либо формальной категории современной западной мысли. Это не религия и не философия, не психология и не наука, это образец того, что в Индии и Китае называют «путь освобождения». Западная мысль становится в тупик при попытках описать этот феномен - путь освобождения не поддается положительному определению, его можно описать лишь косвенно, указав, чем он не является.

Слово становится средством общения лишь в том случае, когда собеседники опираются на похожие переживания. Ребенок осваивает не только сам язык, но те особенности мышления, которые с помощью языка выражаются. Знаменитый чаньский вопрос: «Куда девается кулак, когда я разжимаю пальцы?» - подразумевает для европейца, что объект (кулак) существовал, а потом куда-то делся. В китайском же языке многие слова являются одновременно и глаголами, и существительными, так что человеку, мыслящему по-китайски, нетрудно понять, что он никуда не делся, для него предметы являются также действиями (сжимание и разжимание кулака), и наш мир - совокупность скорее процессов, чем сущностей.

Кроме языка, ребенок должен воспринять многие другие разновидности кодов. Нам трудно общаться друг с другом, если мы не можем идентифицировать себя в терминах ролей - отец, учи-

тель, рабочий, художник, «славный парень», спортсмен и т.д. В той степени, в какой мы идентифицируем себя с этими стереотипами и связанными с ними правилами поведения, мы и сами ощущаем, что на самом деле чем-то являемся.

Воспитание представляет собою процесс, в результате которого человек становится способен играть эти социальные роли, отождествлять себя с одним или несколькими сообществами, осваивает коды, при помощи которых данное сообщество выражает свое миропонимание. «Что такое ребенок?» «Чем, собственно говоря, ребенок отличается от взрослого?» Вот чем - естественной (потому что все через это проходят) недееспособностью. Он не умеет, не знает, а потому и не может того, что может взрослый, и пока и поскольку это так, он является ребенком. Он станет взрослым, когда у него появится неявный контекст бытия.